До отъезда команды «Спорт-Марафон» в Непал осталось совсем чуть-чуть. Летний сезон для ребят не прошёл зря: кто-то поднялся на свой первый семитысячник, кто-то собрал всю их коллекцию, кто-то отметил юбилейное восхождение. Так что к Пумори все готовы.
Чтобы долго не томить, вот сразу итоги. В общем активе команды за летний сезон (который мы считаем с начала мая): Эльбрус (трижды), Казбек, Монблан (дважды), Айленд-пик, пик Ленина, пик Коммунизма и ещё 33 сложных технических восхождения в Киргизии. Итого 42 восхождения на команду. Да, и ещё 42,2 километра на Московском марафоне. А теперь подробности.
Об итогах летнего сезона
Разменял четвёртую сотню восхождений
На летний сезон у меня было много планов. Я мечтал залезть первопроход на первую башню Короны, перевалить за 300 восхождений в биографии и побить собственный рекорд по количеству схоженных за сезон «пятёрок». Плюс хотел сходить две нехоженых «пятёрки» на Байлян. Всё получилось и даже больше. У меня ещё ни разу так не было — всё происходило именно так, как должно быть. Даже когда казалось, что всё рушится, в конце концов всё складывалось.
Плюс ко всему давно хотел сходить югославскую «пятёрку» на Бокс, одну из самых сложных в районе, но на этот сезон даже не планировал. А поскольку сходил на Байлян — самую сложную «пятёрку» в районе, то захотелось сравнить её с югославской. Пришлось лезть туда… Такой дополнительный бонус сам себе сделал.
С июня по октябрь получилось 33 восхождения. Ещё восемь было в феврале, когда я пролез 100 верёвок льда в зимней Арче. Сезон просто кайф. Лучше могла быть только «шестёрка», но это был бы перебор. Сложно представить, чего ещё такого можно было сходить, чтобы не перегружать фортуну.
301-е восхождение в биографии Дмитрия Павленко, 5Б на Свободную Корею
Получилось забавно, раньше я считал, что все, кому за 40 — старпёры, ничего не могут. А выходит так, что последние три года я хожу круче и круче, как не мог себе позволить раньше. Десять лет назад, на своё 40-летие, я сходил 18 пятёрок, в этом году побил этот рекорд. С начала года уже 21 «пятёрка», считая зимние стены Арчи, которые я ходил в феврале. Секрета нет: просто я тренируюсь всё больше и больше. Чем больше тренируюсь, тем лучше хожу, невзирая на паспортные данные.
Подробнее о летнем сезоне Дмитрий Павленко рассказал в интервью. Вообще-то там не очень много про все его «пятёрки», но много об альпинизме в целом и о правильных и неправильных альпинистах в частности.
Размялся на Эльбрусе и закрыл «Снежного барса» на пике Коммунизма
На майские праздники я дважды поднялся на Эльбрус, с перерывом в несколько дней. Второй раз я пошёл специально, чтобы проверить себя и лучше подготовиться к высоте — в планах на лето был пик Коммунизма. Оказалось, что высоту я по-прежнему переношу хорошо, зашёл без особых сложностей. Впервые поехал в горы один — было непривычно, но всё получилось.
На Памир я тоже поехал один. С пиком Коммунизма у меня давняя история — первый раз я был там в далёком 1990 году и дошёл только до пика Душанбе, это 6900 м. Этот семитысячник остался крайним, которого мне не хватало до «Снежного барса». Но так получилось, что вернулся туда я почти 30 лет спустя…
Я долго думал, как буду подниматься, в итоге выбрал стратегию «не торопиться, но зайти». Так мало кто делает — хочется же побыстрее! — но мне было не важно, сколько это продлится, важен только результат. Терпения у меня хватало, а в горах это важно, здесь всегда нужно терпеть. Я понимал, что будет тяжело, но сам в себя верил. Ребята на базе не верили: потом рассказали, что даже ставки на меня делали. Но я-то знаю, что как бы человек ни выглядел, главное — в голове.
Алексей Киреенко на пике Коммунизма
Не буду врать, это реально тяжело, пахать приходилось с утра до вечера — это тяжёлая физическая работа. Восхождение длилось 10 дней. В лагере сказали, что это рекорд, кто-то и за два дня поднимается. Но главное же — конечный результат. Я там долго шифровался, не говорил, что я из «Спорт-Марафона» — пока не поднялся, хвастаться нечем. Потом, конечно, узнали. Подходили и спрашивали: а это вы на Пумори собираетесь?
Сейчас я даже рад, что у меня было много ночёвок на высоте — перед Пумори это только плюс. Я прекрасно себя чувствовал, лучше, чем внизу. После возвращения продолжил тренироваться: выполняю директиву командира, каждый день перед работой 10 километров. Я начинал бегать, но возникла проблема с коленом, поэтому не бегаю, но очень быстро хожу. Человек рядом бежит, а я практически не отстаю, хоть и иду. Так что и физически, и морально считаю себя готовым к экспедиции.
Алексей Киреенко — самый скромный и немногословный участник нашей команды. До начала проекта мало кто знал, что у него за плечами сложнейшие горные «шестёрки» с восхождениями на шеститысячники и особые отношения с туристическим снаряжением. Недавно мы воспользовались поводом и рассказали его историю.
Поднялся на Айленд-пик, Казбек и Монблан
В мае я поднялся на Айленд-пик, это непальский шеститысячник в том же районе, что и Пумори. Это очень красивая и в меру доступная гора с интересным набором технических препятствий на достаточно компактном участке. Если сравнивать с Эльбрусом, Айленд-пик намного интереснее в техническом плане. При этом восхождение очень комфортное: живёшь в лоджах, спишь на кровати и ешь нормальную еду, только один день приходится спать в палатке в «диких» условиях.
В июне я сходил на Казбек с севера. В отличие от маршрута со стороны Грузии, это более сложный и полностью автономный экспедиционный вариант. Зато людей там намного меньше, и это огромный плюс. Мне иногда казалось, что я один в горах — такое мистическое ощущение, которого не бывает на популярных тропах. Вообще же это маршрут не для новичков. Он относительно простой с альпинистской точки зрения, но в нём много опасностей: тросы, сыпуха, можно получить камнем по голове или вообще улететь со склона.
В начале маршрута есть уникальное место: верхнекармадонские ванны. Горячие термальные источники выходят из-под земли и собираются в каменные рукотворные ванны. Это крутое место, очень хорошо восстанавливает силы после восхождения. Похожие источники я видел в Исландии, но здесь, в Осетии, ванн больше, и они теплее.
Статья по теме
В августе я дважды поднялся на Монблан. На этой вершине я уже был, но в этот раз сходил по новому пути: со стороны Италии, по маршруту «три горы», а второй раз уже по классическому пути через приюты ТетРус и Гюте. Маршрут из Италии длиннее и сложнее, но очень живописный и там гораздо меньше людей, чем на классике. Для сравнения, в тот день, когда мы зашли на вершину через «три горы», по этому маршруту поднялись только пять человек, трое из них — наша группа. А на классике были толпы народа, не сосчитать.
Кирилл Харитошин на вершине Монблана
Восхождение на Монблан с двух сторон уложилось в три дня, если не считать акклиматизацию. Это было полезным психологическим опытом перед Пумори: не очень хотелось подниматься второй раз, когда уже спустился в тепло и комфорт. Но пришлось потерпеть…
Подробнее о том, как прошли все эти восхождения и почему каждое из них может быть хорошей альтернативой Эльбрусу, читайте в рассказе Кирилла.
Поднялся на первый семитысячник
Летом мы с коллегой, Юрой Безуглым, сходили на пик Ленина. У нас получилась очень компактная поездка: от приезда в базовый лагерь Ачик-Таш до восхождения на вершину прошло всего 11 дней. Перед этим мы готовились к высоте: весной Юра в десятый раз сходил на Эльбрус с востока, а я в очередной раз на Килиманджаро. Плюс сыграла свою роль грамотная акклиматизация перед восхождением — в итоге мы благополучно зашли на вершину.
Пик Ленина — это такая гора, где нужно долго идти к вершине на высоте около семи километров. Кажется, что вот та горка — это уже и есть вершина, но нет, поднимаешься и видишь, что ещё далеко. И так несколько раз. Почему-то нет ярких воспоминаний, до сих пор ощущение, что всё это было как во сне. Наверное, от недостатка кислорода мозг работает не так хорошо, как внизу, запоминаешь не все детали. Всё как бы слеплено в одно впечатление.
Вячеслав Кузнецов на пике Ленина
Практически весь маршрут идётся «пешком», только кое-где провешены перила. Много времени потратили на так называемом «ноже» — это крутой участок на 6700 м, там уклон градусов 60 и провешена перильная верёвка, преодоление этого крутяка происходит медленно. На спуске повторилась такая же ситуация: мы долго ждали своей очереди, потому что перед нами была группа и каждого туриста спускал гид.
Во время этого путешествия я всё время думал о том, что это тренировка перед Пумори, поэтому старался побольше ходить вверх-вниз. У нас было много коротких акклиматизационных выходов: из базового лагеря на пик Петровского, потом на пик Юхина, на Раздельную… Четыре ночи мы провели на высоте больше 6000 м. Всё это помогало побороть психологический барьер перед высотой — сейчас я хорошо представляю, как чувствуешь себя на высоте. Это колоссальная разница с пятитысячниками вроде Эльбруса или Килиманджаро.
После возвращения я не прекращал тренировки. В сентябре я был в Италии, в Доломитах — там я по тропам ходил в горы, чтобы максимально набирать высоту. В выходные часто ходим в лес, даже по плохой погоде. Вот за прошлые выходные прошли 50 километров. Когда плохая погода, даже хорошо: холодно, мокро, рюкзак тяжёлый — то, что нужно, чтобы подготовить себя к трудностям на Пумори.
О том, как наши коллеги открывали для себя мир больших гор, читайте в рассказе Славы Кузнецова о восхождении на пик Ленина. Здесь много красивых фото и шикарные панорамы с ключевыми точками восхождения!
Сходил на Эльбрус, пробежал марафон
В начале мая я съездил на альпсборы в Туюк-Су. Давно хотел побывать в этом лагере, много слышал от друзей, что там работают хорошие инструкторы и можно подтянуть технику и обновить знания. Майскую смену выбрал специально, потому что в мае много снега, а мне больше нравится ходить по снегу, чем по камням. Сходили пару «двоек» и в конце одну «тройку» — было динамично и интересно.
Родион с инструктором альплагеря Туюк-Су и нашим амбассадором Кириллом Белоцерковским
В июне съездил на Эльбрус с севера в качестве гида проекта «Сила территории». Это моё любимое направление, потому что там не так много людей по сравнению с классикой, а сам маршрут логичный и физически достаточно простой. Но не повезло с погодой, так и не дождались «окна». В сентябре я вернулся на Эльбрус уже с юга. Снова попал в непогоду — пришлось несколько дней провести в палатке на 3900 и всё равно спуститься вниз. Но в конце концов дождался хорошей погоды и зашёл.
В этом году я был в горах намного реже, чем раньше, но отлично себя чувствовал и не заметил никаких изменений. Это было главным в рамках подготовки к Пумори — понять, что я могу жить и работать на высоте. Так получилось, что в этой поездке я один жил, обособленно. Но это тоже своего рода опыт: учиться всё делать самостоятельно и зависеть только от себя. Это поможет и в работе в группе. Когда знаешь, что нужно делать — экономишь много времени.
На вершине Эльбруса
В промежутках между горами я бегал. Я живу недалеко от Крылатских холмов, делал пробежки 2-3 раза в неделю, по 10-15 километров. В сентябре пробежал Московский марафон, второй раз в жизни. Хотелось проверить, как отреагирует организм, готов ли он к такому стрессу. Оказалось — готов, моральную проверку прошёл. А когда ставишь себе цели и достигаешь их, в голове вырабатывается положительная реакция на постановку новых целей. Это работает во всех сферах — ставишь маленькие задачи, чтобы потом выполнить большую.
Сейчас я бегаю по плану, который составил нам Дима — «десятку» минимум 4 раза в неделю. У нас в группе нет большого объёма, который мы бы ходили или тренировались всей командой, но мы работаем вместе, вместе решаем повседневные задачи. И это даже важнее всего остального. И, главное, у нас есть большая общая цель, которой мы хотим достигнуть.
Подробнее об итогах летнего горного сезона в рамках подготовки к проекту, о тренировках, мотивации и самодисциплине — в рассказе Родиона.
О предстоящей экспедиции, об ожиданиях и настрое
Родион: Пумори — это интересное восхождение в плане опыта. Я никогда не был на семитысячнике, максимум на 6100 в позапрошлом году, когда ходил на пик Ленина. Так что это будет огромный опыт. Постараемся наладить командную работу и всё сделать как надо.
Вячеслав: Конечно, небольшой мандраж присутствует, это связано с неизвестностью. Экспедиция на Пумори — это путешествие, где нет троп, нет описаний, нет конкретного маршрута. Мы идём в неизвестную гору. У меня нет слепой уверенности, что мне это под силу. Но мне нравится этот элемент боязни, я считаю, что это правильно. Если человек не боится, он совершает ошибки, и вообще самонадеянность — это плохо. Я бы назвал это всё просто волнением, потому что психологического барьера перед высотой после пика Ленина у меня уже нет. Тем не менее понимаю, что можно много раз быть на высоте, и всё равно что-то пойдёт не так.
Алексей: Есть поговорка: не боится только дурак. Я вот был на семитысячниках, на Эльбрусе много раз, но когда в мае первый раз поехал туда один, ехал в поезде и думал: как же это всё будет, как это — идти одному? Только когда уже сходил, понял, что нормально ходится, получил удовольствие. Сейчас тоже что-то новое: я ни разу не был в Непале, это другой мир, другие горы. Я понимаю и настраиваю себя на то, что придётся много работать на технической части, где-то будет тяжело и некомфортно, но я настроен на эту работу, опыт-то есть.
Кирилл: Сейчас у меня очень много дел, которые надо решить перед поездкой, поэтому занимаюсь тем, что решаю их. Не хочу ничего загадывать — будет день, будет пища.
Дмитрий: В этом сезоне у меня всё складывалось именно так, как было нужно. Хочется, чтобы и на Пумори всё так и продолжалось — больше и добавить нечего.
О том, зачем люди ходят в горы
Дмитрий: Я хожу в горы, потому что мне это нравится. Я получаю от этого кайф. Вот почему люди бухают, колются и так далее? Кто от чего получает удовольствие. Я — от процесса восхождения.
Вячеслав: Горы — это только маленькая составляющая путешествий по земному шару. Я не только хожу в горы, я ныряю в океан и спускаюсь в кратеры вулканов. Я побывал в самом жарком месте планеты, в самом большом тропическом лесу, плавал по самой большой реке… Горы я в своих путешествиях не выделяю, мне просто интересен другой мир. Мне вообще интересен этот мир, я люблю его исследовать.
Кирилл: Соглашусь со Славой. Горы для меня не самоцель, не могу сказать, что я прям альпинист. Мне нравится путешествовать по миру, нравятся разные активности, познание мира.
Родион: Я хожу в горы, чтобы сочетать приятное с полезным: эстетическое удовольствие и работу над собой. Каждое испытание, неважно, в горах или нет, как-то тебя меняет. Горы — это такая большая любовь, даёт знания о себе, своих пределах. Каждая поездка — это работа по познанию себя. И удачи, и неудачи помогают двигаться дальше.
Алексей: Горы мне просто необходимы. Достаточно даже сходить на Эльбрус, и я уже заряжаюсь ими, не говоря уже о больших экспедициях. А главное, что там знакомишься с потрясающими людьми, очень много узнаёшь о них. Мне нравится общаться, наблюдать, слушать — просто быть рядом с людьми в горах. Это уже образ жизни, хоть у меня и были длительные перерывы. Что ни случись, всегда есть что вспомнить, какие-то моменты в походе. В горах вообще другой мир и люди другие, по-другому раскрываются. Ты можешь знать человека, работать годами с ним, а в горах за пару моментов узнаёшь о нём совершенно другое.
Вячеслав: У меня есть мысль, почему люди лезут в горы, летают в небе и ныряют на морские пучины. Есть такая наука — этология, о поведении животных на основе генетики. Это не мои открытия, просто никто раньше не сводил вместе страсть к путешествиям и открытиям просто с генетикой, которая обуславливает поведение.
Пока человек смог занять для жизни совсем небольшое пространство — побережье, леса, луга. Но на планете ещё много мест, где мы не приспособлены к жизни: пустыни, океаны, те же горы. А в небе живут птицы, в океане киты, в горах горные козлы и снежные барсы. И есть определённая категория людей, которым нравится посещать места, где нет людей — это как раз альпинисты, дайверы, парапланеристы, спелеологи. Им просто хочется занять то, что не занято другими людьми. Такой инстинкт захвата. В будущем появятся подводные города, искусственные оазисы посреди пустыни, ну и, конечно, первые поселения на Марсе.
200 тысяч лет назад в Африке жила небольшая группа людей. Что-то заставляло их идти и расселяться по земному шару, отвоёвывая у природы новые территории. Это были те же путешественники и первопроходцы. Ведь можно было сидеть на одном месте и заниматься охотой и собирательством, но они шли, учились жить в тундре, строить вигвамы, меняли рацион, завоёвывали пространство. Сейчас всё доступно, но у нас внутри есть начало тех первобытных людей, которые заняли планету. Это толкает нас посещать те регионы мира, в которые природа не приглашает — горы ледяные, пустыни жаркие. По сути, альпинист ничем не отличается от дайвера, спелеолога или парапланериста.
Вообще этот вопрос: «Зачем люди ходят в горы» — он вечный и интересный. Во время экспедиции мы будем снимать фильм, и обязательно затронем в фильме этот вопрос и постараемся дать на него ответ.
Мне нравится
