Альпинизм — это органичное сочетание неприятного с бесполезным
(альпинистская мудрость)
Альпинизм в СССР глазами обывателя из XXI века выглядит «суровым и беспощадным», а достижения спортсменов в те годы кажутся фантастическими, судя по списку их восхождений в сочетании с материально-бытовыми условиями. Вместе с мастером спорта СССР по альпинизму, автором книги «Категория трудности» Владимиром Николаевичем Шатаевым вспоминаем, каким путём советские альпинисты шли к своим вершинам.
Предыстория
В нашей стране альпинизм официально появился в 1923 году. Именно в тот год 27 августа состоялось первое массовое восхождение на Казбек, в котором приняли участие студенты Тифлисского университета. Вершины достигли 18 человек, включая 5 девушек. Но альпинистские достижения были и раньше, задолго до восхождения на Казбек.
Русское горное общество существовало с 1887 года, только цели перед собой ставило прежде всего исследовательские. Изучая малонаселённые территории нашей страны, учёные совершали восхождения на никем не пройденные до этого вершины. Именно РГО в самом начале ХХ века инициировало строительство первых альпинистских приютов на Казбеке и Эльбрусе. Тем не менее, отсутствие какого-либо управления и материальной базы не позволяло говорить о существовании альпинизма как вида деятельности в России.
Статья по теме
Массовое восхождение на Казбек стало первым по-настоящему альпинистским мероприятием, целью которого была вершина, а не географические исследования. Прошло ещё 6 лет и на Кавказе состоялись первые учебные сборы по подготовке руководителей низовых секций альпинизма, которые на многие годы стали главной «фабрикой по производству альпинистов» в стране. В 1934 году в СССР учреждены значок «Альпинист СССР», звания «Мастер альпинизма» и «Заслуженный мастер альпинизма».
В первую очередь альпинисты начали массово осваивать Кавказ, где альплагеря появились ещё до войны (Баксанское, Цейское ущелья, Адыл-су, Домбайская поляна и другие), а общее их количество в стране превышало 30.
Уже в пятидесятые годы вторым по значимости местом после Кавказа для альпинистов стала Ала-Арча (Кыргызстан) — здесь для альпинистов устанавливали палаточный лагерь. Альпинизм активно развивался на Алтае, Урале, в Сибири и Казахстане. Во второй половине шестидесятых началось массовое освоение Фанских гор (Таджикистан). Благодаря государственной поддержке сильнейшие спортсмены страны совершали сложные высотные восхождения на Памире, Тянь-Шане и в Гималаях.
Массовое восхождение на Эльбрус, 1960 год. Более 1300 человек поднялись на вершину. Из архива Владимира Шатаева
Путь в альпинизм
С самого начала альпинизм в Советском Союзе находился под государственным крылом и строился вокруг секций и альпинистских лагерей. Главным органом управления альпинизмом был Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов (ВЦСПС), в который входил совет добровольных спортивных обществ (ДСО профсоюзов). Позднее, после войны, в эту же структуру вошло Центральное управление альпинизма.
Сложная иерархия в итоге спускалась сверху вниз — в спортивные общества и альпинистские секции. Именно в них решались судьбы людей, которым доставался главный билет в альпинизм — путёвка в альпинистский лагерь.
После войны, в 50-60-е годы, такие секции были по всему Союзу. Среди них ежегодно распределяли 13 тысяч путёвок. Попасть в альплагерь иным способом было практически невозможно, поскольку всё заранее планировалось «сверху», рассчитывалась материально-техническая база, количество инструкторов и другие организаторские нюансы.
Участники смен редко были знакомы до приезда в альплагерь, но в горах зарождалась дружба на долгие годы. Из архива Леонида Мача
В распределении путёвок были и свои сложности. Например, студенты не могли ехать на смену в начале лета из-за сессий, поэтому старались отказаться от путёвки. Но это было чревато последствиями: не используешь путёвки — в следующем году их дадут меньше. Поэтому на самые первые смены готовы были взять кого угодно. Часто это было заданием для третьеразрядников: ходить на предприятия, в том числе, где работали сами, рассказывать сотрудникам про альпинизм и агитировать поехать в горы.
Такое «хождение в народ» было обязаловкой, которая в то же время давала преимущества для получения тех же путёвок в альплагерь, но уже для реализации спортивных задач. Разрядники не могли поехать в горы по новичковой путёвке. Другое жёсткое правило тех времён: один человек мог получить только одну путёвку в год.
Сборы в Домбае, 1962 год. Из архива Владимира Шатаева
Если на получение путёвок было слишком много желающих, лишних отсеивали после сдачи нормативов. К слову, нормативы перед выездом в горы сдавали все члены секций. Это были кроссы, приседания, подтягивания — по итогам выявляли лучших и выдавали им путёвки бесплатно.
Часть путёвок были спортивными — не на 20, а на 30 дней — их распределяли между разрядниками, например, в лагеря «Артуч» и «Безенги». В Безенгийском ущелье в то время новичков не готовили, поскольку и маршрутов для них там ещё не было.
Новички и значкисты платили 33 рубля за 20 дней в горах. Разрядники за 30 дней отдавали около 60 рублей.
Люди разного социального статуса в обычной жизни были равны перед инструктором альпинизма в горах. Из архива Леонида Мача
Люди
Устоявшееся мнение, что альпинизм — «интеллектуальный» вид спорта, пришло к нам именно из Советского Союза, где основную массу спортсменов составляли люди как минимум с высшим образованием, а то и вовсе учёные и кандидаты наук. Были, конечно, и студенты, и инженеры, и рабочие, но тон задавала именно интеллигенция.
По возрасту это была очень разнообразная аудитория. В одном отделении новичков можно было встретить 17-летнего юношу (тогда альпинизмом разрешалось заниматься с 16 лет) и 45-50-летних мужчин.
В советское время по протоколам инструктора за женщину не считали
В то время в целом мужчин и женщин в горах было 50 на 50, но иногда слабый пол превалировал. Из-за этого в одно время вышел приказ, чтобы в отделение, состоявшее, как правило, из 10 человек, брали не более 3-4 женщин. Возник вопрос, учитывать ли женщин-инструкторов, которых в 60-х годах уже можно было встретить на сборах. В итоге по протоколу инструктора за женщину не считали.
Путёвка давала возможность приехать в альплагерь даже совсем неподготовленным новичкам. И такие люди прежде всего попадали в первые «неудобные» смены. Из-за того, что им не всегда объясняли, куда именно они едут, бывали случаи, когда «отдыхающие» приезжали в горы с чемоданом летних вещей, думая, что попадут на море.
По статистике, из ста новичков на следующий год в альплагерь возвращались максимум 30%. Из этих 30 процентов на 3-й и 2-й разряд оставались 20%. А дальше отсев был минимальным. Дойдя до определённого уровня мастерства и пережив все первичные трудности, люди редко отказывались от радости встречи с горами.
Статья по теме
Построение перед восхождением, 1962 год. Из архива Владимира Шатаева
Один день из жизни альплагеря
Будни альплагеря в Советском Союзе можно сравнить с армейскими. Всё по часам, по регламенту, с обязательными построениями и строгим ведением документации.
Быт
В зависимости от лагеря участники смен жили либо в стационарных палатках, где стояли кровати, в основном, по 4 человека, либо в домиках, которые успели построить и оборудовать в наиболее популярных альплагерях. Такими были «Шхельда», «Уллутау», «Талгар» и другие. Поначалу душевых не было, вопросы гигиены и стирки вещей решали самостоятельно, используя «подручные средства» в виде горных ручьёв и рек.
Ежедневный подъём — в 7 утра и обязательная зарядка для всего отделения, которую проводил инструктор. Она могла длиться 5 минут или 20 — в зависимости от энтузиазма руководителя. После этого все отделения выстраивались на линейке, где зачитывалась разнарядка на день. Далее — завтрак в столовой. Как и в армии, в лагере были дежурные отделения по столовой, которые освобождались от занятий, но помогали на кухне чистить картошку и разносить тарелки с едой.
«Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение будет жить при коммунизме!»… особенно в горах. Из архива Владимира Шатаева
Учебные занятия
С девяти утра начинались занятия, на которые тоже отправлялись не просто так, а организованно, после построения на плацу.
Учебный процесс поначалу усложнялся бытовыми трудностями. В 1950-1960 годах, когда в СССР ещё не было примусов, участникам приходилось брать с собой дрова для приготовления еды, например, если они шли на ледник. Позже советские альпинисты познакомились с австрийскими примусами «Фебус», наподобие которых были сделаны наши «Шмели», но работали они, к сожалению, не так хорошо, как зарубежные.
Занятия проходили до двух часов, а в три часа все снова собирались в столовой на обед. После обеда всё зависело от ситуации: иногда продолжалась утренняя программа и отделение возвращалось на скалы или лёд, а чаще проводились лекции — анализ несчастных случаев, изучение снаряжения и другие темы.
Ледовые занятия на Кашкаташе (1962), скалолазание в Адыр-Су (1951). Из архива Леонида Мача
Работа инструктора альпинизма
Нюансы работы инструкторов альпинизма не сильно отличались от современных правил, за исключением некоторых требований к спортивной квалификации.
Инструктору было важно, прежде всего, чтобы участники его отделения были здоровы. За этим в каждом лагере строго следил врач. Кроме того, необходимо было знать и учитывать наличие хоть какой-то подготовки у участников до выезда в горы. Умеют ли они вязать узлы, есть ли опыт скалолазания — по этой информации составлялась основная программа смены.
Работа инструктора заключалась в умении отладить процесс таким образом, чтобы каждый участник получил как можно больше знаний и опыта в горах. Были примеры альпинистов, которые не ходили сложные маршруты, но как инструкторы для новичков были лучшими и по отношению, и по опыту, и по системе передачи знаний.
Много времени занимала бумажная волокита. Инструкторам приходилось ежедневно всё прописывать: задания, отработанные технические приёмы — всё заносили в дневник, который мог в любой момент запросить командир отряда и проверить записи на соответствие.
Проверка готовности. Из архива Леонида Мача
Выбор маршрутов для восхождений
Новички и значкисты выходили на маршруты по приказу, который зачитывался утром на плацу. Выбор маршрутов у них был небольшой: в каждом районе есть свои традиционные «единички» и «двойки» для начинающих. Первый выход совершали лишь на 15-16-й день пребывания в лагере из всей 20-дневной смены. И если по каким-то причинам восхождение совершалось раньше, лагерю грозили наказания от Управления альпинизма, поскольку это нарушало всю систему подготовки, считалось, что люди ещё не акклиматизированы. При этом норматив для получения значка «Альпинист СССР» тогда был гораздо сложнее, чем в наше время. Необходимо было не только совершить восхождение по маршруту 1Б, но и пройти два перевала, которые не уступали по сложности восхождению. Именно в таких автономных походах инструктор мог увидеть всё, на что способны участники.
По нынешним правилам для получения значка 'Альпинист России' достаточно совершить одно восхождение по категорийному маршруту 1Б и доказать факт восхождения предоставлением фотографий с вершины или свидетельством очевидцев в Федерацию альпинизма России. Значок альпиниста можно получить, в том числе, в рамках коммерческого восхождения, когда организаторы приобретают значки с удостоверениями в ФАР и ставят в документ печать своей компании.
В официальном спортивном альпинизме, где люди хотят получать разряды и участвовать в соревнованиях, значок получают только те, кто прошёл двухнедельную программу «Начальная подготовка-1», которая включает обучение базовым навыкам альпинизма и восхождение по маршруту 1Б.
Участники смены в альплагере «Шхельда» на выходе, 1960 год. Из архива Владимира Шатаева
Для разрядников существовал маршрутный лист, который они сами составляли. Как правило, на маршрут выходили команды из 4-6 человек. За несколько дней до этого вся группа изучала информацию о маршруте: читали описание, перерисовывали схему, на которой отмечали, где будут ночевать, как спускаться, а также фиксировали позывные для радиосвязи — всё это подробно прописывалось в маршрутном листе.
Перед выходом начальник спасательной службы (начспас) проверял знание маршрута, мог задать вопрос любому из участников о том, как будет вести себя команда в той или иной ситуации. Таким образом у альпинистов просто не было шансов обойтись без знания теории в виде описаний маршрутов, которые в то время были в библиотеке каждого лагеря.
В популярных горных районах альплагеря никогда не начинали смены в одни и те же даты. Сдвиг на несколько дней был важен, чтобы команды новичков и разрядников не создавали очередей на маршруты и столпотворений в местах проведения учебных занятий. Особенно актуально это было для Северного Кавказа.
Для контроля восхождений начспасы фиксировали все выходы команд на специальном табло. У новичков и значкистов было всё более-менее просто, а вот разрядникам приходилось за 3-4 дня «забивать» нужный маршрут. В противном случае его занимали другие и оставалось либо искать другую вершину, либо ждать очереди.
Досуг
После ужина в 19:00-20:00 альпинисты отдыхали. В те времена в свободное время проводили танцы или так называемые юморины, но одним из самых ярких воспоминаний «золотого песка советского альпинизма», как сами называют себя ветераны, остаются Костры. Чаще всего их организовывали уже в конце смены. Альпинисты собирались вокруг костра, среди них обязательно находились гитаристы, и все дружно пели любимые песни про горы.
Участники смены в альплагере «Шхельда» на отдыхе, 1962 год. Из архива Леонида Мача
Экипировка и снаряжение
Преимущество для советских альпинистов было в том, что путёвка обеспечивала пусть не самое лучшее, но хоть какое-то снаряжение. Никто ничего с собой не привозил, впрочем, тогда ни у кого ничего и не было.
Каждый участник сборов получал снаряжение по списку на складе альплагеря: ботинки, штормовой костюм и варежки, очки, обвязку, кошки, ледоруб, репшнур, а инструктору дополнительно полагались верёвка, палатки и другое общественное снаряжение.
Весь комплект выдавали напрокат, но альпинисты всё равно подшивали одежду под свои размеры и подбивали обувь. До середины 60-х советские альпинисты и горные туристы носили
отриконенные ботинки
, на которые можно было надеть кошки. В лагере обязательно был сапожник, который чинил трикони, если они отваливались или стачивались. Позже появилась обувь с подошвой Vibram.
Пуховые куртки выдавали только разрядникам. Их шили у нас в Союзе по заказу на профильной фабрике.
Статья по теме
И вот альпинист практически полностью одет. В зелёной экипировке все были похожи друг на друга. Из брезента шили почти всё, в том числе рукавицы, поэтому о сохранении тепла речь не шла. Конечно, одежда быстро промокала, но и быстро сохла. Чуть ли не лучшими в мире палатками считались «памирки», хотя они тоже промокали.
Всё снаряжение из металла, включая ледорубы и всевозможные скальные и ледовые инструменты, делала «Судоверфь» в Ленинграде. Но кошки были очень плохого качества, гнулись и ломались — в них невозможно было пройти сложные маршруты. Сейчас многие удивляются, как с таким снаряжением в период с 40-х по 70-е годы были пройдены сложные траверсы вершин, которые длились до месяца (Шхельда–Ушба–Мазери, пик Победы–Хан-Тенгри, Шхара–Ляльвер, Коштан–Дыхтау и другие).
Отсутствие качественной одежды и снаряжения не мешало советским альпинистам совершать подвиги. Из архива Тюменской региональной федерации альпинизма
В 1970-х, когда после приезда американцев со своим снаряжением в Ала-Арчу стало очевидно, что в плохих кошках наши альпинисты практически бессильны против зарубежных коллег, снаряжение стали делать самостоятельно. Кошки делали из титана, который в то время можно было достаточно легко достать. Потом энтузиасты из Екатеринбурга наладили производство раздвижных кошек.
Каски у советских альпинистов появились после визита в Альпы в 1964 году — это был подарок итальянцев. Позже спортсмены стали использовать шахтёрские, строительные — ничего специализированного для альпинистов не изготавливали потому, что касок долго не было в списке обязательного снаряжения.
С 70-80-х годов, когда стал активно развиваться технический и высотно-технический альпинизм, многие начали сами шить себе экипировку — этот опыт в будущем помог основателям отечественных компаний-производителей снаряжения, которые начинали свой путь с продажи одежды, сшитой вручную.
Первые попытки сберечь головы самодельными касками. Узункол, 1964 год. Из архива Владимира Шатаева
Радиосвязь в горах была одним из самых сложных вопросов в альплагерях и экспедициях. Поначалу рации были очень плохие, только потом появились киевские «Виталки», но дальность их действия оставляла желать лучшего — всего 100-200 метров на прямой видимости. В 60-х ещё можно было застать немецкие рации «Кляйн Фу», у которых надо было крутить ногами педали, тем самым вырабатывать ток и передавать радиограмму на равнину.
Статья по теме
Соревнования в ледово-снежном классе, 1982 год. Из архива Леонида Мача
Подготовка к восхождениям
Частью тренировки спортсменов любого уровня были и остаются кроссы летом и лыжные забеги зимой. Известный факт, что скалолазание как вид спорта выросло из альпинизма, будучи важной составляющей подготовки перед восхождениями, но мало кто задумывался, что и популярный нынче скайраннинг — это не что иное, как элемент тренировки альпинистов перед серьёзными высотными восхождениями в советские времена. Эльбрус был стадионом для потенциальных участников гималайских экспедиций, которые проходили отбор в сильнейшие высотные команды.
В 1989 году легенда «Эвереста-82» Владимир Балыбердин провёл первые соревнования по скоростному восхождению на Эльбрус.
Тренировка в альплагере «Джайлык», 1971 год. Из архива Юрия Порохни
Тренировка тюменских альпинистов, 1970-е. Из архива Тюменской региональной федерации альпинизма
Не во всех городах, где массово развивался альпинизм, спортсмены могли позволить себе частые выезды в скальные районы для отработки лазания на естественном рельефе, поэтому довольно рано начали использовать городские сооружения. Наиболее известным «скалодромом Всесоюзного значения» были развалины Царицынского замка в Москве, которые альпинисты начали осваивать в 1932 году, и на протяжении многих десятилетий это место служило центральной тренировочной базой для москвичей. Как дань советской эпохе и как эффективный метод обучения, в Санкт-Петербурге до сих пор проводят командные соревнования по технике альпинизма на стенах спортивной кафедры главного университета Северной столицы.
Связь поколений: тренировки на развалинах Царицынского замка в Москве (1970-е) и на сооружениях в Воронеже и Санкт-Петербурге (2010-е). Из архива Леонида Мача, Владимира Шатаева, Воронежской ФА, Марины Сивоконь
Традиции
Советский альпинизм подарил нам не только выдающихся спортсменов и сильную школу, но и добрые традиции, которые сохраняются по сей день. Уже сложно найти концы, кто и когда первым провёл ритуал посвящения новичков в альпинисты, но каждый год в альплагерях по всей стране бывалые спортсмены придумывают всё более виртуозные и смешные способы сделать из человека альпиниста, сочиняя различные препятствия. На протяжении многих лет новобранцы торжественно встают на колено перед «Богом Гор» и зачитывают клятву альпиниста. Текст её по необходимости меняют, добавляя новые шуточные пункты, но с далёких советских времён смысл остался один: уважение к горам и людям, которые разделяют любовь к альпинизму.
Не такая весёлая, но, пожалуй, более торжественная традиция — встреча команд с восхождения. Долгожданное возвращение в лагерь после испытания, где восходителей лозунгом «Физкультпривет!» встречает руководящий состав сборов и самого лагеря, торжественное построение на плацу ещё до того, как снят рюкзак, официальный доклад об итогах восхождения и долгожданная кружка компота — такую картину можно наблюдать во многих альпинистских лагерях и в наши дни.
Горы зовут. Из архива Леонида Мача
К сожалению или к счастью, в одной статье невозможно описать все нюансы того, как и чем жили советские альпинисты, насколько труднее им давалось достижение вершины, хотя бы в силу отсутствия снаряжения, которое есть сейчас. Но в то же время это доказательство их особенной силы, выносливости и упорства, которые нынешним горовосходителям также стоит перенимать в виде ценного опыта.
Множество интересных фактов и историй того времени можно найти в мемуарах и художественных произведениях, оставленных нам в наследие от известных советских альпинистов.
Мне нравится
