Эта невысокая девушка со сноубордом — чемпионка России по фрирайду, член Ассоциации Горных Гидов России. В течение многих лет работает гидом в горах, как зимой, так и летом, путешествует в поисках новых мест для катания на сноуборде, летает на параплане и организует собственные программы по всему миру.
А ещё она — один из пионеров сплитбординга в России, автор множества обзоров, очерков о горнолыжных регионах и просто о путешествиях, о жизни людей на окраинах планеты. Говорить с Оксаной Чекулаевой можно много часов подряд, её открытый взгляд на мир и неутомимая энергия в его познании вызывают восхищение всех, кому повезло с ней общаться.
— Оксана, как ты пришла к такой нелёгкой профессии как горный и лыжный гид? С чего всё начиналось?
— Мне всегда было сложно усидеть на одном месте. В моем детстве было и фигурное катание, и бальные танцы, и музыкальная школа, которую я, кстати, закончила с красным дипломом. Чуть позже, благодаря городскому туристическому клубу, появились походы, спелеология, каякинг. Это было бесплатно, и всего давали по чуть-чуть. И, вот, девочка из клуба, дочка преподавателя, старше меня лет на шесть, обмолвилась, что они едут в горы кататься на лыжах. Я, десятиклассница, загорелась, уговорила маму, мама каким-то образом нашла денег и меня отпустила. Мне наш руководитель клуба нашёл какие-то лыжи, какие-то ботинки, комбинезон я купила в секонд-хенде, и мы поехали на Чегет, в Приэльбрусье.
То ли в силу возраста, то ли в силу места — мне просто снесло крышу. Я поняла, что это именно то место, куда я хочу вернуться обязательно, это сложно объяснить, но эмоции были безумные и они изменили мою жизнь полностью.
Это был февраль, и в тот год в Приэльбрусье выпало какое-то нереальное количество снега. Я поднималась в старом вагончике на верх первой очереди в обнимку с огроменными лыжами «Младость», и уже ближе к станции «Кругозор» увидела, как несколько парней на сноубордах куда-то красиво шуранули с трассы. Нетрудно было догадаться, что эти ребята были местные спасатели, они очень круто катались. С ними была ещё какая-то симпатичная девчонка, и она не отставала от них… «Значит девушки тоже могут!», — подумала я, и решила, что надо попробовать. Девочка эта была Лиза Паль…
Стоя в очереди, я узнала, что она немка, и у неё есть свой прокат. Нашла её в будке спасателей, взяла у неё сноуборд, на нём была нарисована Мэрилин Монро в нижнем белье.
Лиза потом несколько раз красила эту доску — а Саня Байдаев её оттирал. Ну, в общем, с такой доской мне было гарантировано много внимания, так что достаточно быстро я нашла в очереди компанию сноубордистов. Это были сёрферы из Днепропетровска. Слово за слово, и вот уже меня учат кататься, снега было много, падать было мягко — и я не помню, чтобы я как-то мучилась и страдала. Всё произошло очень легко и быстро, было много фана.
На следующий день я сказала: «Спасибо, конечно, но забирайте свои лыжи. Потому что пластиковые неудобные ботинки после сноубордических я уже не надену!».
В тот момент сноубординг был на пике моды, и благодаря моим новым друзьям, сёрферам, которые меня поставили на сноуборд, с самого начала это стало не просто новым увлечением или спортом, а своего рода новой религией для меня.
— Что дала тебе спортивная карьера? Как она складывалась?
— Знаешь, это, наверное, будет странно для тебя, но я никогда не считала себя спортсменом. И никогда не относилась к катанию на сноуборде, как к спорту. Даже когда я участвовала в соревнованиях, это было из серии: «за компанию с друзьями». Со временем моё отношение к соревнованиям изменилось, и я поняла, что они дают неплохую возможность совершенствовать уровень катания, но всё же формат их проведения сильно ограничивает, и это уже не совсем фрирайд. Это круто и сложно, выигрывать соревнования по фрирайду, но лично для меня гораздо интереснее быть первым и единственным, кто сделал что-то. Именно поэтому меня так тянет в те места, где никто никогда не катался. Это тоже своего рода соревнование, но уже с самом собой и стихией.
— Ты планируешь ещё участвовать в соревнованиях?
— Вообще, если будет получаться, то -да. Мне ещё есть куда расти. Я всегда нервничаю на старте, меня трясёт, вечно хожу недовольная тем, как я проехала… Кроме того — это яркие эмоции, и хороший опыт. У нас у всех есть какое-то самомнение, и хочется быть объективной по отношению к себе. А соревнования — это хороший индикатор того, как ты едешь, и чего ты стоишь. Сразу понимаешь, над чем надо работать.
— Ты одна из немногих российских гидов (или единственная?) училась в Грузинской школе Горных Гидов и позже — в Российской международной школе. Почему ты решила именно так построить своё профессиональное образование? В чём разница этих школ?
— В Грузинской школе я была свободным слушателем, меня просто пригласили. Арчил Цицнадзе, директор школы, видел моё рвение и желание узнавать новое. Но это было чисто дружеское приглашение. По европейским стандартам студенты этой школы должны быть на лыжах. Однако, в школе было интересно, обучение много мне дало.
Канадскую школу я закончила, но завалила экзамен. Честно, я была не готова в тот момент, недостаточно серьёзно отнеслась к подготовке. За месяц до экзаменов уехала сначала в Иран, а по приезду — сразу на Аляску. Это были два фантастических трипа и огромный опыт — но, увы, не тот скитурный опыт, который требовался для подготовки к экзаменам, я месяц не ходила пешком, у меня просто не было достаточной формы к моменту начала испытаний.
Принципиальное отличие школ заключается в том, что канадская модель позволяет тебе называть себя гидом, не будучи альпинистом, ну, или имея только базовые навыки. И ты можешь водить лыжные группы, работать на хелиски. Канадцы заинтересованы в том, чтобы люди, которые хорошо катаются, получили работу, несмотря на то, что они никогда не будут водить альпинистов летом, они работают только зимой. В Европе такого нет. Там гид — обязательно альпинист и лыжник одновременно.
— Когда ты начала работать гидом, какие были первые шаги?
— К тому времени я уже работала инструктором то тут, то там. Просто, чтобы иметь возможность оплачивать свои счета. Но летом всегда вставал вопрос: что делать? Я пробовала много разных работ, меняла их. Висела на деревьях и пилила сучки на Рублёвке, работала в Триал-спорте и т.п. Меня никто не поддерживал, и временами денег не было совсем, а это стресс. В очередной раз закончив зимний сезон, через знакомых я устроилась на работу администратором в «Сёрфприют» (Должанская коса) в обмен на жильё, еду и обучение на инструктора по кайтсёрфингу. Провела я там месяц, пока не приехал Сергей Семёнович Зон-Зам и не похвастался, что они собрали группу на Запад Эльбруса. А мне хотелось сходить на Эльбрус с Запада, это необычный маршрут. И я уговорила его взять меня фотографом в экспедицию на Запад Эльбруса. Но по дороге из Ейска в Терскол я в маршрутке пролюбила свою камеру, а договорённость уже была, надо было что-то делать. Первый раз в жизни заняла у отца, купила камеру. Так у меня появилась моя первая цифровая зеркалка. Я поснимала, сходила, всё было отлично, но ничего не заработала, конечно. Надо было денег, рассчитываться за камеру, отрабатывать её. И тогда я, с горя, напросилась фотографом на восхождение уже с юга. Там была огромная группа, 18 корейцев, со своим поваром. За два дня до восхождения я ещё по глупости попробовала их еду — с виду это было самое безобидное из того что они ели — овощи в соевом соусе и добавками в виде мелких рыбок, очень солёных и острых на вкус. Желудок держался пару дней, а за два часа перед восхождением меня начало страшно тошнить. Бледная, зелёная, я всё же пошла на гору. Было непросто бегать вокруг них, обгоняя огромный хвост. Но снимки получились зачётные, и денег я тогда заработала. Скоро я поняла, как надо разговаривать с людьми, стала ходить с другими группами, местные фотографы поняли, что у них появился конкурент и обещали меня убить. Тогда знакомый гид, увидев мои страхи и страдания, пожалел меня, и взял сначала поваром, а потом вторым гидом. За этот сезон я познакомилась со многими людьми, они видели, как я работаю, бегаю вокруг каждой группы, сил и энтузиазма у меня было с избытком, я была очень мотивирована. На следующий год меня сразу поставили вторым гидом.
А потом начальник туристической компании сказал мне: «Готовься, 22 июля пойдёшь первым гидом!». Было очень страшно, мне 23 года, я боялась, что не готова. Но мне сказали: «Английский у тебя хороший, на гору ты ходила много раз — справишься!». В общем, они меня подтолкнули. Так всё началось.
— Ты хрупкая, женственная девушка. Бывало такое, что участники группы к тебе не относились всерьёз? Приходится когда-нибудь проявлять жёсткость?
— Ой, до смешного доходило! Я встречала свою группу в аэропорту, в Минводах. Жарко, +40°C, ты одеваешь платьице, лёгкую одежду... Везёшь группу в Терскол, в ресторане рассказываешь, что им предстоит делать, отвечаешь на их вопросы. И неожиданно слышишь вопрос из серии: «Оксана, всё так здорово, вы так интересно рассказываете! Но когда же вы нас познакомите с гидом, который нас на гору поведёт?» Неловкая пауза…
Потом я уже заранее представлялась, рассказывала, кто я, какой у меня опыт, и моей уверенности было достаточно, люди её чувствовали. Но первое время было сложно — молоденькая девочка — конечно, люди побаивались.
Вообще, я считаю, что чувство собственной важности — мешает в горах. Надувать щеки и строить из себя кого-то, кем ты не являешься — бессмысленно, всё равно горы покажут, что ты можешь, а чего не можешь. В горах всё по-другому, маски слетают очень быстро, здесь другая система ценностей.
— Бывает такое, что приезжают участники, которые не могут пройти заявленный маршрут в силу плохой подготовки? Что в этом случае делает гид?
— Конечно, было, и не раз! Эльбрус — это коммерческая гора, очень популярный маршрут из серии «7 вершин». Для того, чтоб продать программы, люди часто прибегают к уловкам, говорят: «Да что там Эльбрус, все его ходят!». И довольно часто приезжают люди, которые совсем не готовы, наша задача их подготовить и помочь им взойти.
— Ты уже рассказала, почему ты выбрала сноуборд — а почему ты остаёшься ему верна, и даже скитурные маршруты ходишь на сплитборде? Ведь давно уже изобретены широкие лыжи, которые считаются более удобными и универсальными для скитура в больших горах. Что такого в сноубординге, чего нет в лыжах?
— Здесь несколько причин. Основная заключается я в том, что несколько лет назад мне прооперировали колено, и не очень удачно. Катание на сноуборде меньше нагружает связки. На лыжах мне больно кататься. Но всё же, время от времени, я стараюсь делать тренировки на лыжах, так как для гида необходима универсальность. Бывают и лыжные группы — чтобы помочь и подсказать участнику необходимые приёмы, мне самой нужно понимать биомеханику катания на лыжах. Но коленку я надеюсь починить!
Во-вторых, я катаюсь уже очень много лет, и сноуборд для меня — это что-то настолько интуитивное, что я на нём могу делать — ну, практически всё, что угодно. Чтобы прийти к такой же степени свободы на лыжах, мне потребуется очень много времени, и мне его жалко.
На лыжах я буду учиться, это дополнительный опыт. Но, наверное, они никогда не станут главными для меня, останутся в роли хобби.
— Российские сноубордистки с большим вниманием читают твои обзоры снаряжения, ибо сталкиваются с теми же проблемами — для райдеров небольшого веса и с женской ногой фрирайдного, а, тем паче, скитурного снаряжения почти нет в природе. С какими трудностями экипировки тебе самой больше всего приходится сталкиваться?
— Не сказала бы, что испытываю какие-то сильные трудности, сейчас достаточно много снаряжения для девушек. Нога у меня маленькая, но не микроскопическая, ботинки можно найти. Конечно, я предпочитаю женские сноуборды, потому что у них талия уже, я достаю до кантов, это даёт лучшую управляемость.
— «Женские» сноуборды — это действительно помощь девушкам-сноубордисткам? Или это дань моде?
— Нет, это не дань моде, женские сноуборды — в этом есть смысл, особенно для тех, у кого маленький размер ноги и небольшой вес. Единственное — такая жёсткая специализация ограничивает выбор. Я раньше много каталась на длинных мужских досках, но когда у тебя недостаточно веса, ты просто не можешь продавить её, начинает казаться, что у тебя что-то с техникой не так, а на деле тебе просто веса не хватает!
— Что ещё из твоего снаряжения специфически женское? А что — унисекс?
— Я очень люблю всякие девчачьи курточки, штанишки, они сидят лучше, чем мужские. Очень люблю женские рюкзаки с узкой спиной, в них не устают плечи, не немеют руки через километр пути. Но, в целом, у нас с парнями не так много разницы, она больше надумана маркетологами.
— Ты ведь ещё и фотограф — ты сейчас продолжаешь снимать?
— Да, снимать я продолжаю, и с прошлого года, благодаря моему мужу — профессиональному фотографу — у меня очень изменился взгляд на фотографию, многие вещи пришлось пересмотреть. хочется научиться снимать лучше, расти в этом отношении.
— Какой, по-твоему, главный секрет удачной экшн-съёмки в горах?
— Никакого секрета нет. Это много труда и большой опыт съёмки в других, более простых жанрах. Фотограф, который снимает экшн, должен уметь «увидеть картинку». Дальше нужно дождаться хорошего света, подобрать интересный бэкграунд, по которому поедет райдер и удачно поймать момент. Когда эти вещи сходятся — тогда и снимаешь. Но — нужна и некая удача, совпадение звёзд. Вообще, это очень сложно, ведь фотографу нужно добраться до места съёмки, а потом, со всем этим дорогущим и тяжёлым оборудованием, ещё и скатиться вниз.
— Ты используешь в работе современные гаджеты — спортивные часы, GPS-навигаторы, экшн-камеры? Что из твоих электронных помощников оказалось самым функциональным?
— Конечно, использую. Самое главное в моей работе — это противолавинное оборудование, которое помогает быстро найти человека под снегом, много использую различные навигаторы Garmin как для альпинизма, скитура, так и для полётов на параплане.
Также использую спортивные часы, которые позволяют задавать параметры тренировок, следить за скоростью, пульсом и результатами.
Ну, и камеры, естественно. GoPro всегда беру с собой, это отличное дополнение к фотосъёмке.
— Оксана, работа лыжного и горного гида, вообще, позволяет вести такую насыщенную путешествиями жизнь? Ведь и летний, и зимний сезон не так уж длинны. Или нужен ещё какой-то доход, спонсорская помощь?
— Сейчас всё стало немного попроще и у меня появилось надёжное плечо, на которое можно опереться. Мы с мужем работаем круглый год. Летом и зимой в основном на Кавказе, осенью и весной в Гималаях. Кроме лыжных программ организуем фотопутешествия, треккинг и восхождения по всему миру.
А раньше бывало такое, что у меня совсем не было денег, и после очередной поездки приходилось жёстко экономить. Мало кто верит, но я всегда сама оплачивала все свои счета. Спонсоры помогают мне только снаряжением. Но, тем не менее, я всегда верила, что, если действительно делать своё дело хорошо и с душой, для людей — это реально востребовано.
Если бы все так делали, мне кажется, у нас в стране были бы хорошие автомобили, хорошие дороги, хорошие врачи, хорошие учёные. Потому что, когда люди делают что-то не ради денег, они делают это хорошо! Побольше бы увлечённых людей, которые делают то, что им нравится, а не просто отбывают положенные часы ради зарплаты — и жизнь станет лучше. Рано или поздно твоё дело начнёт приносить тебе достаток. Возможно, у тебя не будет каких-то супердорогих тачек, дома на Багамах — но счастье-то не в этом! Нужно разделять счастье и удовольствие. Ты можешь купить удовольствие, но не можешь купить счастье! Счастье — это состояние, оно не связано с органами чувств, не связано с материальным удовлетворением. Оно появляется, когда ты делаешь то, что ты любишь.
— Оксана, у вас с Алексеем Заводским в последние годы семейный подряд — вы оба гиды, оба фотографируете, оба увлекаетесь параглайдингом летом. В чём-то ты, наверняка, опытнее, в чём-то он, а работа гида сурова и не терпит сантиментов. Не бывает споров о том, кто главнее? Как влияет общая работа на совместную жизнь?
— У нас не стоит вопроса, кто главнее. Потому что я ценю в нем как раз то, что он главнее, и надеюсь, он это чувствует! В нем очень много мудрости и силы, кроме того, он профессиональный спортсмен высокого уровня, то, до чего я доходила годами, ему удаётся с поразительной лёгкостью. Если даже я что-то делаю лучше, в силу того, что занимаюсь этим дольше — у меня нет чувства, что мы конкурируем.
— Вообще, замужество сильно повлияло на твою профессиональную жизнь? В худшую или в лучшую сторону?
— Знаешь, я не могу сказать, что я как-то отделяю свою профессиональную жизнь от личной. «Вот тут работа, а тут вся остальная жизнь», — я так не рассуждаю. Моя жизнь целостна!
А замужество повлияло на меня сильно, повлияло на мой образ мыслей. Лёха очень интересный человек, умный, и я многому у него учусь, учусь всё время, постоянно. Поэтому, конечно, он сильно изменил мою жизнь, теперь я смотрю по-другому на всё, что я делаю.
— Про парапланеризм — летние полёты помогают тебе в разработке зимних маршрутов? Или это совсем разные споты? Бывало ли такое, что удавалось посмотреть будущие линии с воздуха?
— Чётко сказать, что одно другому помогает — нельзя. Но косвенно, конечно, парапланеризм влияет на зимние маршруты. Это тоже своего рода путешествия в горах. Для примера — в прошлом году мы летали в штате Химчал-Прадеш, в Индии, рядом с Дхарамсалой, это место летней резиденции Далай-Ламы, очень красивое, известное место. Я туда ехала просто полетать, даже не представляя, куда я еду. Потом я решила сходить там трек и попала в Манали! Каким-то чудом познакомилась с людьми, оказывается там давно уже хелиски делают, и там действительно можно отлично катнуть! Я очень надеюсь туда попасть зимой, потому что там действительно офигенно.
Но такого, чтобы мы летали с целью разведать маршруты на зиму — такого нет.
— Почему, вообще, параплан? Не каякинг, не альпинизм, не мотогонки? Чем тебя привлекают свободные полёты?
— Знаешь, если честно, когда я только начинала — у меня была довольно забавная мотивация. Я думала: «Когда-нибудь я стану старенькой, чем я буду заниматься? На лыжах я кататься не смогу, коленочки отвалятся, ну, или вдруг травмируюсь? Я же заскучаю! Надо придумать, что-нибудь ещё». А придумать «что-нибудь ещё» было очень просто: когда я работала в Красной Поляне инструктором, у нас дверь в дверь была комната парапланеристов, которые катали туристов в тандеме. Мы сдружились, когда у меня не было клиентов, всегда можно было с Альпики слететь на параплане. У меня было много друзей, которые помогли мне освоить параплан. Так и получилось.
Второй момент, который заставил меня зацепиться за это — это то, что я сильно боюсь высоты. Всегда испытываю стресс, когда передо мною высокая скала, с которой надо прыгнуть. Я знаю это, и над этим работаю. А парапланеризм — тот самый спорт, который позволяет сфокусироваться на своём страхе, научиться с ним работать. И эта практика работы над собой тоже была интересна!
— И помогло?
— Не особенно! Как я боялась прыгать, так и боюсь. Как я боялась летать на параплане, так и боюсь. Да, боятся все нормальные люди, но, если ты боишься, как блондинка за рулём, которая глаза закрывает от страха — это плохо. Любой человек боится, но один может быть пилотом ситуации, сдержать свой страх, управлять стрессом. А другой — не может! И, если на параплане я научилась контролировать себя, то на сноуборде в воздухе по-прежнему, бывает, что дыхание перехватывает от страха.
— Ты много путешествуешь, катаешь на всех континентах. Есть ли регионы катания, куда хочется возвращаться снова и снова?
— Я искренне люблю Кавказ. Мне очень нравится Поляна, Терскол. Но, если быть до конца честной, то место, куда я действительно хочу вернуться — это Аляска! Это самые офигенные горы и самый офигенный снег, который я когда-либо видела. Там осталось очень много всего, что хочется попробовать.
— У тебя чудесные очерки не только о катании, но и о жизни людей в районах с суровым климатом, помню твой очерк о работе на траулере с жителями Аляски. Насколько важны знакомства в путешествиях? Помогает общение с местными жителями лучше понять характер гор, их особенности?
— Горы, они, в целом, похожи. Но люди, которые там живут, очень сильно отличаются. Жители Кавказа и жители Непала, например — это две разных планеты. Разный менталитет, другая религия — всё совсем другое. Да, есть разница между горами Кавказа и Гималаями, но разница в характере людей — она гораздо больше, она огромна!
— Ты смогла бы жить в Непале, среди людей «с другой планеты»?
— Я смогла бы жить какое-то время, да! Я иногда там живу, мне нравится. Но жить постоянно на одном месте я не смогу, каким бы оно прекрасным не было.
— А есть ли горы, куда тебе очень хотелось бы попасть, но пока не удаётся? Горы мечты?
— Думаю, что это все горы, где я ещё не бывала. Я очень надеюсь, что смогу попутешествовать ещё по Южной Америке, завернуть в Боливию, заглянуть в Колумбию и навестить Аргентину. Аляска и Калифорния всегда будут в моих снах, не говоря уже про Пакистан и большую часть Гималаев. Мне есть куда стремиться, так что ближайшее время скучно точно не будет!
Оксана Чекулаева благодарит The North Face Россия, Gara Splitboarding и Spark за предоставляемое ей отличное снаряжение!
Мне нравится
