…Я училась не ради бумаг, а ради того, чтоб из «полупроводника» превратиться, если не в целого, то хотя бы в «три четверти проводника».
Анна Ханкевич
Анна Ханкевич — уникальный человек. С шести лет начала кататься на горных лыжах, став взрослой, получила диплом факультета психологии МГУ, в 2000 году увлеклась сноубордом, стала инструктором школы Snowpro, через десять лет вернулась на лыжи и в 2010 году уже выиграла несколько всероссийских соревнований по фрирайду.
Сегодня Анна — прорайдер Volkl, Marker, Uvex и Columbia, победитель нескольких мировых этапов серии FWQ, участник проекта Ride the Planet, инструктор по горным лыжам, с недавнего времени — сертифицированный гид международного класса. И при этом — открытый, доброжелательный человек, красавица с сияющими глазами.
Как она всё это успевает? Что нужно делать, чтобы достигать вершин во всём, за что бы ты ни брался? Мы смогли уговорить Анну выделить нам один вечер и ответить на не дающие нам покоя вопросы.
— Профайл Анны Ханкевич:
- Nendaz Freeride 2013-1 место;
- Chandolin 3* 2013-3 место;
- Eldorado 4* 2012, 2013-1 место;
- Hochfugen 4* 2012, 2013-4 место;
- Sheregirls 2* 2011, 2012-1 место;
- Freeride Kanin Battle 2* 2011-1 место;
- Nendaz Freeride 4*2011-4 место
- Mystic Experience 2* 2010-1 место.
— Аня, ты недавно получила международный сертификат канадской школы горных и лыжных гидов. Прими наши поздравления!
На самом деле, никакого сертификата ещё нет, нам формально объявили, что мы выдержали экзамены, но вручения самих бумаг пока не было! Потом, несмотря на то, что обучали нас канадцы, международность этого сертификата не то, чтобы под вопросом — но откладывается. Это связано с тем, что Российская ассоциация горных гидов должна сама целиком сдать экзамен, чтобы её признали международной. Она должна войти в Федерацию ассоциаций горных гидов, IFMGA (International Federation of Mountain Guides Associations). Для этого нужно соответствовать целой куче требований, многие из которых на данный момент невыполнимы. Например, обязательно профессия «Горный гид» должна быть занесена в Реестр профессий. А это государственный вопрос, нужно подавать заявку в Роскомтруда, исписать тонну бумаги и так далее. С нашей бюрократией это всё протянется очень долго. А ведь требования о внесении в реестр профессий — это только одно из требований! В общем, до момента, когда мой сертификат будет считаться международным, ещё пройдёт немало времени.
— То есть, в нашей стране профессии горного или лыжного гида формально вообще не существует?
Да, к сожалению. В Кыргызстане, например, профессия такая есть. Но там государство гораздо больше заинтересовано в развитии горного туризма и идёт навстречу во всём: обучает людей, предоставляет площадки для школ, принимает законы о поддержке горного туризма. Ассоциация горных гидов Кыргызстана пока тоже не получила международного признания, но это решится в декабре, они едут на конгресс Федерации, где и представят все документы о выполнении условий.
— Разве Российская ассоциация горных гидов не хочет стать членом Федерации, получить международное признание?
Конечно, конечно, хочет, мы все очень в этом заинтересованы. И канадцы заинтересованы! Шаги в этом направлении делаются активно. Но, просто процесс это такой… неспешный. Дело идёт, но в нашей большой стране всё делается потихонечку.
Если честно — то меня бумажки волнуют в последнюю очередь. Я прошла обучение ради знаний и навыков от лучших преподавателей, и я многому научилась. Международные корочки — это вторично. У нас никто никогда не смотрит на корочки, бумажки, на данный момент — это так. Смотрят на реальную квалификацию гида. Я училась не ради бумаг, а ради того, чтоб из «полупроводника» превратиться, если не в целого, то хотя бы в «три четверти проводника»! И эти знания я получила в полном объёме! Очень благодарна канадским преподавателям, они дали максимум возможных знаний.
© Андрей Британишский
— Трудно ли было обучаться? Что было самым нелёгким в процессе учёбы?
Было очень интересно. Я, как и многие, начинала обучение с альпинистского модуля — в канадской программе есть специальный курс альпинисткой практики именно для лыжных гидов, включающий в себя работу с верёвками и так далее. Проходил он в Безенги несколько лет назад, и там было очень много неожиданного, нового для меня. Все мои альпинистские навыки, полученные до этого, были навыками советской школы, да и те успела подзабыть. А тут немного другое железо, немного другие узлы, плюс обучение на английском… было трудно. Но интересно!
Лавинный курс, который мы проходили, был тяжёл и умственно, и физически. Нужно было делать наблюдения за погодой два раза в день, первое наблюдение — в шесть утра. И вот ты, ещё сонный, по темноте, выползаешь на улицу… потом утреннее совещание, которое часто растягивалось на час. До завтрака, без чашки кофе, нужно сидеть и слушать про атмосферные фронты, окклюзии, ещё про что-то — вот это, помню, было тяжело. Всё затягивалось до позднего вечера, а потом, чтобы не отставать от других, нужно было посидеть, что-то почитать. Помню, что категорически не высыпалась на этом модуле. Плюс большой объём знаний, их нужно было усвоить.
А скитур — да, он был тяжёл физически, мы делали каждый день большие перепады километр-полтора, выходили в любую погоду: в снег, в туман. Но новых знаний для меня там было немного. Скитур для меня был проще: там надо было заранее много нахаживать, что-то делать, я была готова.
На экзамене была большая эмоциональная нагрузка, груз ответственности. Экзамен надо сдать без ошибок, не оплошать, показать себя с лучшей стороны. Плюс — на обычном экзамене тебе достаточно помучиться часа три, и всё. А тут семь или восемь дней, и всё это время ты находишься в напряжении! Но наши преподаватели большие молодцы — они всё это поняли. Помню, в первый же день — а день делили на три части, и в каждой части должен был лидировать новый человек — я лидировала на спуске. Хочу сказать, что даже в процессе сдачи экзаменов мы росли, постоянно был какой-то новый опыт, разбор полётов. Преподаватели не просто ставили галочки себе в блокноты, а говорили нам об ошибках, плюсах и минусах. Я на это совершенно не рассчитывала, думала, что нам надо будет просто показать себя, и всё. А мы даже на экзаменах приобрели новые знания! Так вот, я в первый день лидировала на спуске и, естественно, переживала. Канадец подошёл ко мне и сказал: «Аня, всё хорошо. Ты только выдохни — и не волнуйся!». И это сразу настроило на нормальный, рабочий лад, все остальные дни уже было попроще, мы старались провести обычный рабочий день. Я видела вокруг себя не преподавателей, не участников, а обычных ребят, клиентов. Тех, с кем я буду работать в будущем.
Но, что это я всё о сложностях? На самом деле, позитивных моментов было гораздо больше. Уже одно то, что в группу собрались сливки гидовского сообщества — ведь абсолютное большинство учеников было практикующими гидами — это уже огромный опыт. Ходить с ними, работать с ними было пользой и удовольствием. И канадцы постоянно повторяли, что им очень интересно работать с нами, обмениваться опытом со своими учениками. Мы получали опыт не только от преподавателей, но и от своих соучеников. Я счастлива, что прошла эту школу, что у меня получилось!
— Может ли в эту школу попасть горнолыжник-любитель? Что нужно сделать для того, чтобы поступить туда?
Знаешь, простой горнолыжник — наверное, нет. У них на сайте висит список требований к поступающим.
Я скажу, почему для обучения в России была выбрана именно канадская школа. В Канаде, в отличие от Европы, много диких гор, необустроенных, не тронутых цивилизацией. Поэтому они обращают особое внимание на опыт именно скитура! Понятно, что ты должен владеть на хорошем уровне лыжами или сноубордом, но при этом у тебя должна быть большая нахоженность на скитурных маршрутах. Не спортивный опыт, не практика прохождения слаломной трассы, а именно опыт практического скитура в разных регионах, опыт внетрассового катания и лыжных восхождений. Не все из нас, кстати, полностью соответствовали этим требованиям в начале обучения. Но к концу — мы все, конечно, доделали недостающее, и на момент сдачи экзаменов все необходимые маршруты были пройдены.
— Есть ли разница между работой лыжного гида в России и в Европе и Америке? Существует какая-то национальная специфика?
Про Америку ничего не могу сказать, я там не была и не работала. А в Европе работа лыжного гида достаточно специфична. Дело в том, что Альпы — очень обжитые горы. Там, куда ни плюнь, стоит хижина. Везде есть сотовая связь, которой ты можешь воспользоваться, чтобы вызвать спасателей, и вертолёт у тебя будет через две минуты. Это, конечно, накладывает отпечаток и на работу гида.
Разница, скорее, есть не между европейским гидом и российским гидом. Разница есть между работой гида в Европе и в России. Если их гиды приезжают работать к нам, они принимают и учитывают нашу специфику. И мы, работая в Европе, понимаем и принимаем её особенности.
У нас горы дикие. Связь есть далеко не везде. Спасательные службы — тоже. И если что-то случится нужно рассчитывать больше на себя, чем на какие-то внешние источники. Маршруты наши тоже не всегда разведаны. Ты должен полагаться больше на себя, чем на опыт предыдущих групп. Зачастую проблемой является даже найти карты или хотя бы подробные описания горного региона. Если в Европе ты хочешь пройти Haute Route (десятидневный трек через Альпы, из Шамони в Церматт — прим. ред), то ты найдёшь девять — десять вариантов его описания, карты со всеми нюансами, на которой отмечены хижины для ночёвок. У нас же, если ты хочешь пройти довольно известный скитурный маршрут — в лучшем случае найдёшь одно-два любительских описания в интернете… Ты сам всё разведываешь, всё делаешь сам. Это интересно — но прибавляется ответственности.
— Есть ли специфика в работе с русским клиентами и иностранными?
Да, есть. Я не так много работала с иностранцами, и мне трудно их расписать подробно. Но это разная работа.
— Итак, ты дипломированный лыжный гид. Что теперь? Твоя жизнь останется похожей на прежнюю или у тебя есть какой-то твёрдый план, который ты намерена воплощать в жизнь? Будешь ли продолжать спортивную карьеру?
Твёрдого плана нет, с планированием у меня, вообще, плохо. Но есть чёткое ощущение, что мне хочется смещать вектор с чисто спортивной деятельности в сторону деятельности гида. С одной стороны, это связано с моими результатами в спорте. Они росли-росли-росли, а потом, в какой-то момент достигли максимума. Ощущение, что они начнут спадать, поэтому, наверное, не буду больше участвовать в соревнованиях. Это не до конца принятое решение, но на данный момент, я чувствую так.
В освоении любой деятельности есть определённый цикл. Ты начинаешь что-то новое, оно захватывает тебя целиком, и ты хаваешь, хаваешь, потребляешь, стараешься прогрессировать в этой области, накапливаешь в себе опыт. И — когда накопил уже достаточно, хочется отдавать. Хочется делиться своими успехами, своим опытом и наработками с другими. Думаю, это в любой области так. У меня так было со сноубордингом. Сначала я училась-училась, каталась-каталась, а потом почувствовала, что мне хочется учить других! И стала инструктором.
Примерно то же самое сейчас идёт в лыжах. Последние лет семь я вкладывала много сил в то, чтобы расти самой на лыжах, мне это было важно, нужно, интересно. И вот сейчас всё чаще чувствую, что мне хочется делиться. Недостаточно просто выкладывать фотку с текстом, мол, смотрите, как круто я катаюсь! А хочется донести до людей удовольствие от катания, от путешествий, от скитура, от всего, что связано с лыжами. Самый прямой способ это сделать — работа гида. До сих пор я работала гидом в очень малом объёме. И думаю, что теперь доля гидской работы будет увеличиваться.
О какой резкой перемене может идти речь? Это тоже горы, тоже лыжи, тоже катание. Это всё о том же! Просто в одном случае ты катаешься одна, для себя, а в другом — с людьми и для людей. Мне кажется и в жизни так же происходит. Сначала ты берёшь, берёшь, новые ощущения, новые увлечения — а потом — хоп! — и возникает желание это кому-то передавать. На этой волне люди заводят детей, если осознанно заводят. А у меня этот цикл идёт в рамках увлечения лыжами.
— Мы живём в достаточно традиционном обществе и согласно общепринятому мнению, горы — дело не женское и максимум, на что способна дама — быть детским инструктором. Почему ты выбрала эту профессию?
Да, согласна, есть общепризнанное мнение, что гид — это не женская профессия. Так считает большинство, но, на мой взгляд, мнение это слишком категорично. Есть несколько причин, по которым женщины и девушки могут быть хорошими гидами. Во‑первых, мы более аккуратны, более осторожны и более внимательны. Путешествовать, кататься с девушкой-гидом — это безопаснее для клиента, чем кататься с молодым парнем, у которого собственные амбиции ещё зашкаливают. Во-вторых, у женщин сама тенденция к отдаче знаний, отдаче опыта — она выше. Поскольку в нашей природе воспитывать детей, учить, отдавать им весь свой опыт, не жалея, и не думая о конкуренции. Гид-мужчина, особенно молодой, сфокусирован на собственной деятельности, для него это главное. А женщина — в первую очередь делится, заботится о группе. И если группу и маршрут для группы подбирать адекватно, по уровню, не прыгая выше головы, то женщина может быть очень хорошим, качественным гидом. Лиза Паль, например — прекрасный, идеальный гид, очень уважаемый в международном лыжном сообществе.
— Тяжело женщине в достаточно жёсткой среде спортивного туризма? Ты сталкиваешься с недоверием со стороны коллег-мужчин и учеников?
С самого детства старалась доказать себе, что, несмотря на то, что я девушка, всё равно могу не хуже мальчишек! Да, я понимаю, что есть чисто физические ограничения. Например, моя масса ниже, чем масса подавляющего большинства мужчин. Но мне понятно, что с этим делать. Например, когда мы создаём полиспастные системы, мальчики делают три к одному, а я делаю — пять к одному и даже семь к одному! То есть, делаю всё, что может мне облегчить вытаскивание человека, действую в соответствии со своими силами, и смогу вытащить даже очень массивного лыжника, сто килограммового!
Мы с Катей Коровиной обсуждали эту проблему на днях. Она говорит: «Как я могу работать гидом? Всё равно меня все воспринимают как девочку!» Но — честно тебе скажу, я — ни разу не сталкивалась с каким-то недоверием в свой адрес. С сомнением, типа: «Ой, и вот эта пигалица нас куда-то поведёт?». Ничего подобного никогда не бывает. Наверное, это какое-то внутреннее ощущение. Говорят, что на тех, кто боится собак, они всегда бросаются. Я всегда веду людей только на тот маршрут, в котором уверена. И вот эта уверенность, она транслируется на подсознательном уровне группе, с которой работаю. Никогда не чувствовала со стороны клиентов какой-то неуверенности, сомнения.
Помогает ещё и то, что «слава бежит впереди нас». Я довольно известна, несмотря на то, что серьёзное гидское образование только-только получила. Народ путается в понятиях, некоторым умам кажется, что моя известность прорайдера и хорошего лыжника, автоматически делает меня хорошим гидом. Хотя это, как говорится, две большие разницы, две разных профессии. А есть ещё и третья — инструктор. Тем не менее, тот факт, что я хорошо катаюсь сама, приводит людей к уверенности, что я хорошо покатаю их!
— Разве это не логично? Ты хорошо и с удовольствием катаешься сама, значит, сумеешь выбрать хороший склон и для них?
Нет, хорошо кататься и быть хорошим гидом или тренером — разные вещи! Мне очень нравится история из советских времён о тренере по водному поло. Наша команда выиграла матч с сильнейшей командой Британии на их территории, став чемпионами Европы. И на радостях игроки качали на руках своего тренера, после чего бросили в бассейн. Он, задыхаясь, еле выгреб к бортику по-собачьи, чуть не утонул. Оказывается, он не умел плавать! Но тренером был прекрасным.
Так же и гид. Для него не столько важно умение круто кататься на лыжах, сколько умение вести группу, оценивать риски, думать обо всём и сразу. Тем не менее, моя известность мне помогает.
Недоверия со стороны коллег не замечала. Но я понимаю, что девушка и имею ограничение в физической силе, поэтому стараюсь больше работать над теорией, чтобы хотя бы в этом не иметь пробелов, быть уверенной в своих знаниях. Вообще, всегда очень жёсткие требования к себе предъявляю, у меня есть «синдром отличницы». И если прохожу свой собственный внутренний экзамен, скорее всего, буду уверенной и компетентной в глазах остальных тоже.
— Ты много лет была сноубордисткой, инструктором по сноуборду — и хорошим инструктором по всем отзывам. Почему ты оставила этот снаряд и перешла на лыжи?
Знаешь, на самом деле этому была чисто физическая причина. У меня от катания на сноуборде появилась проблема с плюсневыми суставами. Тем более, я была инструктором, там много статической нагрузки. Например, ты долго стоишь на переднем канте, обучая боковому соскальзыванию… идёт сильная нагрузка на стопу. По словам докторов, суставы от стояния на носочках стали как у балерины с многолетним стажем. Это было болезненно, особенно последний год моего инструкторства.
Параллельно шёл процесс наращивания популярности лыж в больших горах. Ведь у нас как было? В начале двухтысячных был на пике популярности сноуборд, это было очень круто, он был гораздо проходимее, гораздо больше лыж приспособлен для трюков и красивого катания. А потом появились толстолыжи, твинтипы. То есть, технологии изготовления лыж стали позволять делать на лыжах всё то же самое, что на сноуборде. И пошёл обратный откат. И вот на этой волне я подумала: «Если сейчас лыжники могут и фрирайдить, и прыгать хорошо, почему бы мне не попробовать вернуться к лыжам?». База, заложенная с детства, мне помогла — я очень быстро перешла с олдскульной техники на современную. Естественно, распределение нагрузки по стопе идёт иначе, чем у сноуборда, проблем с плюсной больше не было.
Вообще, в душе я лыжник! На лыжах я смогла добиться гораздо больших результатов, чем на сноуборде. Очень здорово, когда всё идёт, всё получается, я попала в струю и тогда же получила первую поддержку от спонсоров. Тогда стало понятно, что надо расставлять приоритеты, мне всё больше и больше хотелось заниматься только лыжами. Но мне очень помогает то, что я универсальна. Раз в год встаю на сноуборд и в дальнейшем я бы хотела иметь свой сплит и раз в год делать чисто сплитоводную группу. Ведь это замечательно, когда твой гид на том же снаряде, что и ты!
— Когда ты сегодня набираешь группу на определённый проект, имеет ли для тебя значение, кто хочет присоединиться: лыжники или сноубордисты? Разделяешь ли ты группы по снарядам?
Если набор на программу идёт хорошо, т.е. я понимаю, что не будет проблем с количеством клиентов, то стараюсь формировать «однополые» группы. Например, на Мамай в этом году набирала только лыжников. И это не потому, что я капризная! А потому, что это будет выгодно самой же группе. Она будет более однородной, и мы сможем делать более специфические вещи, заточенные именно под этот снаряд.
— Какой он — твой идеальный участник? С кем легко и приятно работать?
Знаешь, вот как у меня не было в жизни людей, сомневающихся в том, что девушка может быть гидом или инструктором, так не было и однозначно плохих людей в группе. Мне всегда было приятно работать с каждым из моих клиентов и учеников. Не было проблем в человеческих взаимоотношениях.
— То есть, у тебя ни разу не было ни ленивых, ни капризных, за полтора десятка лет вообще ни одного?
Никогда! Может быть, причина в том, что я практически не работаю индивидуально, всегда с группой. Группа эта занимается не один день, а минимум неделю. Возникает групповой дух, он возникает буквально на второй-третий день. И он заставляет держаться, даже если человек чуть более ленив или чуть более капризен, чем остальные, он находится в центре общего энтузиазма и это заставляет его работать.
Есть группы, с которыми просто приятно работать. Есть группы, с которыми работать очень здорово, настоящее удовольствие! А вот такого, чтобы было в напряг… нет, у меня такого никогда не было.
Есть одна любимая мною группа, с ними я постоянно на Новый Год катаюсь — это реально хорошие лыжники высокого уровня. Когда я с ними катаюсь, я не останавливаюсь, чтобы их поджидать, нет необходимости. И каждый Новый Год для меня как праздник, мы ездим в разные места и фактически я катаюсь, как каталась бы сама!
А так, конечно, люблю, когда человек сильно замотивирован, это важно. Люблю, когда человек в хорошей спортивной форме приезжает. Я действительно люблю, когда у меня в программе есть женщины или девушки, а это не всегда бывает. Часто группа чисто мужская, хотя у меня нет никаких критериев отбора по полу. Сейчас я крайне редко работаю с начинающими — но мне бы хотелось. Потому что это отдельное удовольствие: первые шаги, восторги первых поворотов… В этом году бросила сама себе вызов и приняла решение, что один раз в сезон поработаю с детской группой. Я никогда этого не делала, но мне очень интересно попробовать.
— Многие хотели бы начать катать вне трасс, но не знают, как сделать первый шаг. Информации сейчас изобилие, а что главное — непонятно. Что ты посоветуешь человеку, который впервые выходит «за верёвочки»? Начать с покупки снаряжения, со школы, с катания с гидом, наращивания техники на безопасных склонах или с обучения лавинной безопасности?
Непростой вопрос, честно тебе скажу… Я придерживаюсь классической позиции. Без базы, без технической основы, освоение катания вне трасс возможно — но сильно сложнее. А для красивого, лёгкого катания нужно иметь хорошую технику параллельного ведения лыж и демонстрировать её на разного типа склонах, на разных трассах: разбитых склонах, очень крутых склонах, леденистых трассах, на буграх… Для начала нужно проинспектировать себя, возможно, с помощью инструктора — насколько ты готов по плохой, разбитой трассе технично и хорошо кататься? И вот когда эта ступень пройдена, можно смело начинать вылезать «за верёвочки», конечно, лучше с чьей-то поддержкой и помощью. Потому что лавинной подготовки на этой стадии ещё нет. Невозможно, прослушав одну или две лекции, научиться адекватно оценивать склон на предмет схода лавин. Поэтому лучше всё-таки первые шаги делать под присмотром грамотного человека. И вот здесь возникает проблема, потому что человек этот должен обладать какими-то инструкторскими навыками, то есть объяснить куда девать правую ногу, что делать с левой пяткой и т.п. И в то же время обладать навыками гида.
— О, да, это проблема. Большинство гидов сразу же оговаривает, что кататься не учит и техникой катания не занимается…
Вот! И, без ложной скромности, могу сказать, что это мой большой плюс: я всё-таки инструктор и никогда в работе гида не буду говорить, что я, мол, кататься не учу, и даже не пытайте меня, ни слова не скажу — такого нет! Если вижу, что человеку нужно дать несколько советов — а обычно всё в это и упирается, вовсе не нужно отрабатывать с ним плуг или повороты — то я его, конечно, дам. Дам краткую рекомендацию, которая поможет ему преодолеть какие-то сложные снежные условия.
Считаю, что наличие наставника, который возьмёт на себя безопасность, и поможет поставить технику внетрассового катания — важнее, чем покупка крутого снаряжения. Снаряжение на первых порах можно взять напрокат, можно настрелять по друзьям и так далее. Я к снаряжению отношусь очень спокойно и считаю, что, как в старом анекдоте, главное — прокладка между рулём и сиденьем.
— Курс лавинной безопасности в школе гидов, по твоим словам, был одним из самых сложных. Сегодня, когда ты выводишь участников на маршрут, уверена ли ты в том, что с группой всё будет в порядке или доля сомнения всегда есть?
Безусловно, на 100% никто ничего не может гарантировать. Мы уже говорили, что в силу женской психологии я более осторожна и если есть доля неуверенности — то я предпочту другой маршрут. Главное для меня — безопасность.
Что касается лавин, ты сама понимаешь, что ни один рецепт, ни один, даже самый лучший курс, не даст тебе однозначного ответа, как принимать решение. Тебе дают некую схему, у тебя в голове всё укладывается, и принимать решение становится проще. Но, тем не менее, практика, практика и ещё раз практика. На решение о возможности катания по склону влияет абсолютно всё: есть куча факторов, которые складываются в твоей голове в некий паттерн. Вообще, принятие решения — не стопроцентно осознанный процесс. В этом всегда есть доля интуиции, а интуиция — это тот же опыт. Есть доля иррационального. Конечно, мы всегда стараемся перевести все мысли на рациональные рельсы, но…
— То есть, у тебя есть вот это чувство: «Вроде бы всё нормально, но сегодня туда не надо»?
Да! И я ему следую. Не могу сказать, насколько оно правильно. Я предпочитаю не проверять.
— Какие новые проекты готовятся на грядущий сезон? Где можно посмотреть полный список программ с твоим участием?
Я уже говорила, что смещение вектора деятельности в сторону работы гида плавное — я не планирую много работать. Обычно программы вешаю у себя на сайте. Но, надо сказать, лето немножечко затянулось, оно у меня ещё продолжается. Завтра, например, еду в Киргизию, чтобы быть наблюдателем на альпинистском экзамене в той же самой школе гидов. Я очень рада, что мне любезно разрешили там поприсутствовать. Сдавать этот экзамен я не могу, так как не проходила подготовку, но прислала канадцам своё резюме по восхождениям и они позволили мне приехать понаблюдать за экзаменом альпинистов. На самом деле — это здорово! Это возможность получить самые сливки, самое важное и нужное из альпинистского курса, просто наблюдая за ребятами. Не знаю, насколько смогу принять непосредственное участие, но завтра туда выезжаю и ещё две недели моё лето продолжается.
Это я всё к тому, что в голове ещё не нарисовала план на следующий сезон. Нет, группа на Мамай была объявлена достаточно давно, она уже набрана, эту группу проведу, затем будет «Мамай-Фрирайд-Уикенд», как я называю. Это благотворительная программа для локалов Мамая, мне важно делиться опытом с людьми, которые по ряду причин не могут приехать на коммерческие программы.
На Новый Год, я уже говорила, есть отличные ребята, с которыми мы гоняем много лет, погоняем и в этот. А вот дальше у меня в голове нет чёткой определённости. Мне бы хотелось оказаться в Красной Поляне и попробовать поработать там. Наверное, это получится. Потом — я стараюсь каждый год освоить совершенно новый для меня, интересный регион. В этом году это была Исландия — настоящее открытие! Уникальное место, оно меня поразило. Всё это к тому, что обязательно будут какие-то планы, будет и новое место, надо просто посидеть и придумать. Я это обязательно сделаю, как только закончу со своими альпинистскими задачами, сделаю заключительный аккорд на альпинистском экзамене в Ала-Арче.
— На носу сезон и хочется открыть его как можно раньше. Дай читателям нашего блога совет: где это лучше сделать. Какие места нашей планеты по твоему опыту идеальны для осеннего катания?
Для меня давно этот вопрос не стоит. Потому что наша Сибирь — это самый идеальный вариант. Залегание снега раннее, снег мягкий, перепады небольшие — есть возможность раскататься, финансы адекватные. Вариантов несколько: хочешь, катайся с подъёмников, хочешь — со сноукэта, хочешь — ходи скитуром. Считаю, что для начала сезона — это самое лучшее. Однажды я съездила в Кировск, но там снег далеко не идеальный и негарантированный. На Эльбрусе — тоже. Бывает, выпадает, но далеко не всегда.
К тому же, для российского райдера Сибирь стала местом, где в начале сезона встречаешься со всеми друзьями и знакомыми. В тот же Шерегеш приезжают практически все!
— Остаётся ли у тебя время покататься «для себя»? Какие у тебя излюбленные места катания вообще?
Я стараюсь выделять для себя время. Но обычно это не какие-то отдельные места, куда я еду специально, чтобы покатать самой, а те же места, где у меня проходят программы. Ведь я же их сама выбираю, значит эти места мне нравятся, правда? Я оставляю себе неделю до или после программы и катаюсь с большим удовольствием. Это просто разнесено с программами по времени, а не по местам катания.
© Андрей Британишский
— У меня на кухне висит рекламный плакат с твоей фотографией, любуюсь на неё за утренним кофе. Конечно, каждому хочется так же лететь в туче снега с прекрасной горы! Есть ли разница в катании ради удовольствия и катании «на кадр» для фотосъёмок? В этот период ты актриса, делающая кучу дублей? Или ты просто катишь как душа просит, а фотограф старается это запечатлеть?
Разница огромная. Есть катание, а есть съёмки, это разные виды деятельности. Для того, чтобы кадр получился красивым, нужна очень чёткая координация с фотографом, он не сможет сделать красиво без твоих усилий. Каждый поворот, каждая дуга продумывается. И именно в этой точке, куда он мне заранее кидает снежок, я должна быть в самой красивой позе. Дальше я уже смотрю, как мне лучше зайти, сколько мне нужно разгона, чтобы выпрыгнуть в нужном месте и так далее. То есть идёт очень чёткое координирование с фотографом, последние годы с Андреем Британишским, я с ним больше всего снималась. И — это никак не связано с катанием. Когда мы едем на съёмки, мы, возможно, сделаем один спуск или два спуска — но это не катание для себя. Хотя это не значит, что мне это не нравится, в этом есть своё удовольствие.
© Андрей Британишский
— То есть, если вы фотографируетесь в этот день, вы уже не катаетесь?
Да, да. Этому есть чисто физические причины: фототехника, все эти объективы, штативы и т.п — они очень тяжёлые. Несколько раз мы снимались со светом, а в этом случае всё ещё хуже! В любом случае, совмещение катания и съёмок никак невозможно, рюкзак с техникой огромный. Андрей Британишский очень хорошо катается сам, но с таким рюкзаком, конечно, никуда не сунется.
Хочу сказать, что в этом есть кайф. Особенно, когда ты видишь результат! Но и процесс тоже. Сама задача, сознание того, что ты должна чётко выполнить поворот, прыжок, ещё что-то — уже интересна. И, конечно, удовольствие от просмотра фотографий Андрея оправдывает все трудозатраты.
Я, конечно, готова сделать спуск с фотографом, которого не знаю, но в этом случае у меня внутри будет торчать вопрос: а стоит ли того результат? Удовлетворит ли он меня настолько, чтоб я согласилась и дальше тратить на это время?
© Сергей Шестихин
— Ты сама себе выбираешь фотографов или тебе дают фотографа спонсоры?
Нет, всё не так радужно в этом мире. Безусловно, тут идёт всё от фотографа. Пока экстремальной фотографией в России зарабатывают немногие, если не сказать, вообще никто. Я даже не знаю, можно ли назвать Кирилла Умрихина, например, экстремальным фотографом. У него есть другая работа, он team-менеджер Quicksilver, и, думаю, это основной его заработок. Возможно, продажа фотографий даёт ему какие-то приработки или бонусы, например, бесплатное снаряжение. Но он не смог бы существовать на деньги, получаемые с экстремальных фотографий. Хотя он этим занимается давно, постоянно и на очень серьёзном уровне… Нет! Сейчас ситуация в России такова, что экстремальная фотография денег не приносит, ей занимаются люди увлеченные, занимаются ради процесса. И вот в этой ситуации прорайдеру не приходится капризничать: «С этим я буду сниматься, а с этим не буду!» Пока всё выглядит так: звонит фотограф и говорит: «Ну что, я готов тебя поснимать!». И я хлопаю в ладоши и говорю: «Да, да, конечно!» Спонсорам всё равно. Им нужен результат, и это твои трудности, каким путем ты этого результата будешь достигать.
Поэтому я рада быть в списке моделей, выбранных Андреем, у нас в активе несколько лет плодотворного сотрудничества и мне, считаю, повезло.
© Андрей Британишский
— Есть ли у тебя мечта, пока недостижимая, но двигающая тебя вперёд? Быть может, это своя школа или поездка в какое-то нереальной красоты место?
Я, может, покажусь приземленной, но у меня в жизни всё складывается так, что если возникает желание что-то сделать, к этому иду. Временами я прямо к этому иду, временами это такой неосознанный путь. Сейчас популярны такие разговоры: «Надо озвучить своё желание вселенной…» и т.п. Напрямую я этим не увлекаюсь, но если у меня появляется мечта, если мне чего-то очень хочется, то это очень быстро находит свою реализацию, вот и всё.
С другой стороны мне не приходилось мечтать ни о чём несбыточном. Звезду с неба и так далее… Все мои желания достаточно конкретны, в моей голове не возникает каких-то неосуществимых мечтаний.
— Спасибо тебе большое за разговор, удачной поездки в Ала-Арчу, и, надеюсь, твои мечты и дальше будут начинать исполняться в момент возникновения!
Надеюсь! И не могу не передать благодарность моим спонсорам: за предоставление комфортной, надёжной и функциональной экипировки торговой марки Columbia, а также горнолыжного снаряжения Volkl и горнолыжных аксессуаров Uvex. Одежда и обувь Columbia вместе с горнолыжным снаряжением Volkl и аксессуарами Uvex позволяют достигнуть такого уровня комфорта, при котором я могу сосредоточиться на своих достижениях, а не на погодных условиях!
Мне нравится
