Наш друг и амбассадор Кирилл Белоцерковский, КМС по альпинизму и инструктор, рассказал о работе инструктором, слэклайне и новых альпинистских маршрутах, о районе Туюк-Су, почему всем важно путешествовать и как перешагивать через страх.
— Кирилл, расскажи о себе. Как ты пришёл в альпинизм, почему решил связать свою жизнь с горами?
— Я всегда хотел заниматься альпинизмом, с самого детства. Родился я в Алма-Ате и даже до меня, ребёнка, доходили слухи, что в горах есть альпинисты. Мне всегда хотелось стать одним из них. Но до 16 лет мама не разрешала: «Убьёшься!». А в 16 товарищ позвал в секцию альпинизма, и я пошёл. Ну — и до сих пор хожу.
— Твои родители были связаны с горами?
— Никоим образом. Это я сам, в детстве смотрел на горы и сильно туда хотел.
— Когда ты начал работать инструктором?
— Я отучился на инструктора в 2007-м. Тогда это было неосознанно: все побежали, и я побежал. А постоянно стал работать инструктором в 2011 году. С тех пор ничем другим не занимаюсь. Ну… пишу что-то.
— Кто твои основные участники сегодня — это казахские альпинисты, россияне, европейцы-американцы?
— Большая часть — россияне. Казахов можно по пальцам пересчитать. Бывают европейцы, азиаты. Из Литвы, Латвии ребята были. Из Тайваня девочка приезжала. Как гид иногда работаю с людьми из Англии, Германии.
— Альплагерь Туюк-Су сегодня набирает популярность, там проводятся соревнования, устраиваются бэккантри-лагери. Каковы особенности альпинистских маршрутов именно в этом регионе?
— Везде приходится лезть, тут нет простых категоризованных маршрутов. На 1Б уже нужно связываться и страховаться. Иногда люди говорят: «Мы ходили 2А, не связываясь, а здесь даже на единичках приходится. Что происходит?»
Исторически сложилось, что маршруты такие. Двойки и часть троек «Б» можно нормально лезть в ботинках. Некоторые скальные четвёрки без скальников не полезутся. Для сравнения: если две местных четвёрки поставить одну на другую — то в Ала-Арче это была бы уже пятёрка. Четвёрки тут короткие, но при этом довольно сложные.
— Сегодня у тебя серьёзный альпинистский опыт, есть первопроходы. Какие маршруты ты прокладывал в первый раз?
— Из недавнего: летом сходили два первопрохода в Каравшине, 6А на Пирамидальный и 5А на пик Ломо. Весной с Максом Тен, пролезли северную стену Сайрама, но до вершины не дошли метров 30-50.
— А это считается?
— Не, я не считаю. Маршрут мы пролезли, но на гору не сходили, то есть восхождения как такового не было.
— Какова была мотивация? Тебя радует сам факт первенства, первопрохода или техническая сложность, момент преодоления себя?
— Давай отталкиваться от обратного. Мне не интересно ходить повторять маршруты. Если говорить о Туюк-Су, тут осталось немного маршрутов, которые я не ходил. В десятый раз лезть какую-нибудь четвёрку просто скучно. Лучше пойти и посмотреть, что там за углом.
Та же ситуация и с большими горами. Если есть возможность пролезть что-то новое и интересное, зачем ходить маршруты, которые уже есть? Ну, и плюс принцип альпинизма: альпинизм — это какое-то исследование, когда ты пытаешься узнать, найти что-то новое. А когда маршрут пройден несколько раз — элемент новизны теряется, съедается часть интереса.
— Есть ли в альпинизме моменты, которые для тебя неприятны и тяжелы, в чём приходится преодолевать себя?
— Я терпеть не могу вставать рано утром. Хотя работаю инструктором, и мне через день приходится это делать — никак не привыкну вставать в 5 утра. Когда собираемся на свои восхождения, легко встаю в час ночи. А в альплагере, когда постоянно приходится вставать в эту рань… бррр.
— Ты работаешь только летом, или и зимой тоже? Какая высота у альплагеря Туюк-Су?
— Мы работаем почти круглый год, с перерывами на месяц-полтора осенью и весной. Сам лагерь находится на 2 400 м над уровнем моря. Метеостанция Мынжылки на 3 060. В крещенские морозы, когда холодная зима, может даже в лагере до −30°C опускаться. Но это редкость, обычно потеплее.
— Советская школа альпинизма развивала альпинизм как командный вид спорта, Европейская школа ориентирована больше на соло-восхождения и клиентский альпинизм «fast and lite». В какую сторону идёт развитие альпинизма в Казахстане?
— Если говорить про спортивный альпинизм, про людей, которые стремятся чего-то добиться, то у нас очень сильные традиции. У нас есть люди, которые занимались у Ерванда Тихоновича Ильинского. Мои первые тренера занимались у Валерия Хрищатого. Есть некая преемственность поколений. Традиции альпинистов 70-80-хх годов перешли к моему поколению. Но мне нравится ходить в двойке.
— Какие сегодня самые популярные маршруты в районе Туюк-Су?
— Самые популярные маршруты — единички, двойки и тройки. Те, что мы ходим с участниками.
— Как складываются отношения с соседней горной страной — Киргизией? Можно ли с одним гидом совершить восхождение сначала на Талгар, а потом на один из пиков Каравшина?
— Да запросто. Всё можно, главное, заранее договариваться, потому что лето и осень — очень плотно занятые сезоны, просто не продохнуть. А в Талгар и Каравшин нужно ехать во второй половине лета.
— В твоей жизни было много восхождений. Если оглянуться назад, какая вершина тебе больше всего запомнилась и почему?
— Вершина или маршрут? Если маршруты — это северная стена Джигита, маршрут Слесова. Три дня лезли. Это длинная комбинированная 6А. Было безумно интересно, но не настолько трудно, чтобы появилось ощущение, что ещё немного — и мы не выберемся.
Ещё с Павлом Грязновым мы лазили первопроход в наших горах, на пик Октябрёнок. Всем сказали, что это зимняя 5А, а на самом деле это 5Б, только короткая. Восхождение было очень трудоёмким.
Если говорить про горы, то Замин Карор и Пирамидальный. Про Замин Карор я читал в книжках, когда начинал ходить в горы, название запало в память. Было приятно на него залезть. Пирамидальный запомнился потому, что он очень красивый:
— При выборе маршрута для восхождения, что для тебя важно? Техническая сложность, неизвестность региона, красота горы?
— Красота линии очень важна. Без неё вообще нет смысла лезть. Если линия будет нелогичной, я лучше поищу красивую.
Ещё важно, чтобы маршрут был объективно безопасным, без лавин и камнепадов. Ну, более-менее. Сложный и страшный рельеф — это нормально. А если сверху что-то прилетит — нет.
— Ты пишешь очень красивые отчёты о восхождениях, это нетипично для технического альпиниста. Момент романтики в альпинизме — он существует? Транслируешь ли ты своё видение клиентам, ученикам и как они реагируют?
— Да, безусловно, я стараюсь учить людей не столько альпинизму, сколько — быть альпинистом: видеть красоту вокруг, относиться к людям так, как ты хотел бы, чтобы относились к тебе. Не оставлять всё человеческое внизу, а быть человеком вне зависимости от ситуации. Это очень важно. В горах, когда человек устаёт, всё напускное слетает, остаётся только то, что внутри. И если у тебя не развито чувство товарищества, готовности помочь во всём, то к концу дня работы на сложном маршруте это вылезет. Поэтому мне важно, с кем ходить в горы. Сложные маршруты я ни под каким соусом не полезу с людьми, с которыми мне дискомфортно.
— Как ты считаешь, горы меняют сознание человека?
— Да. Причём в лучшую сторону. Приходится жить в коллективе. Если ты что-то сделаешь не так или к кому-то относишься плохо — у тебя не получится уйти в сторону. Коллектив — маленькая ячейка, ты не можешь не участвовать в его жизни.
Если в городе ты можешь просто уйти домой, здесь так не получится. На маршруте нельзя хлопнуть дверью. Приходится учиться компромиссам, учиться держать язык за зубами, когда хочется что-нибудь сказать. И со временем желание что-либо негативное говорить попросту отпадает. Конечно, когда видишь, что человек пытается себя убить на маршруте, хочется сказать коротко и ёмко.
— Часто приходится проявлять твёрдость, нажимать на учеников, клиентов?
— Нечасто, но бывает. Кто-то хочет лезть в гору в любую погоду. Ему всё равно, что ботинки мокрые, а пальцы обморожены. С ними просто. Другие садятся посреди маршрута и объявляют, что как ты не подпрыгивай, а у них обед. С такими сложнее.
— Если говорить о снаряжении — каковы особенности подбора снаряжения для альпинизма именно в Туюк-Су?
— Зимой оно должно быть тёплым. В первую очередь обувь. Я хожу в двойных пластиковых Scarpa, потому что они прочные, сравнительно тёплые и не очень дорогие. Не могу сказать, что в них всегда тепло, но, в целом, терпимо. Ботинки вроде всеми любимых Spantik стираются быстро. Тонкий пластик облетает. Спантики тёплые, лёгкие и нежные. Подошву делают из пористого материала и на мёрзлых осыпях она быстро стирается. Замёрзшая мелкая осыпь как крупный наждак, стирающий ботинки.
— Ты много лет в альпинизме — что из личного или командного снаряжения тебя сегодня радует больше всего, что изменилось к лучшему в последние годы?
— Самое основательное, что появилось — это якорные крючья. Сегодня на некоторых маршрутах не могу понять, как лезли первопроход без якорей — как они вообще это делали? Более того, повторяю свои маршруты, которые пролез без якорей, и не могу понять — как? Нет, ну можно вбить какие-то обычные крючья, и они вроде как держатся, но тут ключевое слово «вроде как».
Вообще, снаряжение стало легче и удобнее. Можно позволить себе хорошее снаряжение, оно стало доступнее.
— Насколько сильно «горит» одежда и обувь на альпинистах? Как часто ты меняешь куртки, штаны, ботинки?
— Ботинки с двумя рантами я снашиваю за сезон. Например, La Sportiva Karakorum хватает на год. Потом передний рант стирается. Scarpa Mont Blanc я сносил за два сезона, при том, что с участниками я в них вообще не ходил, только спортивные маршруты. С куртками одна проблема: хорошие стоят дорого. Свою я ношу четвёртый год. Штурмовой рюкзак Mammut выглядит пожёванным, но нормально работает, хотя я с ним четыре года почти везде хожу.
— Сколько дней в году ты в горах?
— Большую часть года: 200-250 дней.
— Какие советы ты бы дал альпинистам, собирающимся в Туюк-Су впервые?
— Бегать, тренироваться. Иногда приезжают люди, которые никогда не занимались каким-то спортом и вдруг решили заняться альпинизмом. Им тяжело. Без предварительной подготовки стать альпинистом трудно.
С одеждой всё просто: на что хватило денег, то и покупайте. А вот железо лучше покупать хорошее, если заниматься больше 1 года, то всё равно придётся покупать хорошее, а это лишние выброшенные деньги. Лучше в чём-то другом ужаться.
Яркий пример — камалоты. Если купишь что-то дешёвое, то на следующий сезон всё равно пойдёшь и купишь набор камалотов.
— Ты катаешься на горных лыжах, ходишь скитурные маршруты? Каковы перспективы развития горнолыжного туризма в районе альплагеря?
— Не, не катаюсь. Перспективы отличные. Алекс Кузмицкий несколько раз провёл бэккантри лагерь, Аня Ханкевич тут часто бывает. Местные ребята тоже катаются. Развиваться есть куда.
— Как обстоят дела с лавинной опасностью в районе Туюк-Су? Как ты считаешь, лавинное оборудование и навыки спасения в лавинах необходимы только лыжникам или альпинистам тоже?
— На начальном этапе можно обойтись и без этих навыков, потому что инструктора водят участников туда, где снега поменьше. На следующих этапах, когда люди начинают ходить самостоятельно, такие навыки, конечно, важны.
Статья по теме
В феврале у нас постоянно дует ветер и формируются доски. Тогда некоторые маршруты идти точно не стоит. Ближе к марту сходят мокрые лавины. Ну — и элементарно: если выпало полметра снега, мы несколько дней ходим на скальные занятия, ждём пока снег съедет и уляжется.
— В чём ты видишь свои ближайшие цели, что тебе хочется пройти, у тебя есть гора мечты?
— Конечно, есть какие-то планы на следующий год. Сейчас хочу чего-то высокого и сложного. Меня приглашают в Каравшин поработать, друзья звали в Пакистан, есть задумки в Центральном Тянь-Шане. Не знаю, что из этого получится. Чего-то конкретного пока нет. В феврале надеюсь съездить на Алтай по льду полазатать.
— Будем рады, если ты захочешь провести вебинар или почитать лекции для Спорт-Марафона. О чём бы ты сам хотел рассказать молодым, начинающим альпинистам в первую очередь?
— Новичкам не хватает любых знаний. Скальная техника, безопасность на маршрутах, разумная оценка собственных сил — что ни рассказывай, всё пригодится.
Когда приезжают второразрядники — а у них уже есть право ходить самостоятельно — они обычно небрежно относятся к подготовке, им море по колено. Первые маршруты показывают, что горы непростые и к ним нужно готовиться. Пожалуй, об этом и нужно говорить.
Анна Ханкевич и Кирилл Белоцерковский о районе Туюк-Су
— Твой сайт имеет забавное название — steelinside.com, откуда оно? ?
— Это такая самоирония. Сначала был блог в ЖЖ с таким же названием. Когда я его задумал, понадобилось название. Тогда, в 2007‑м, у меня в бедре был кусок медицинской стали. Отсюда и название — steel inside. По разным причинам ЖЖ меня не устраивал, и я сделал себе самостоятельный сайт. Сейчас железки в бедре нет, вместо неё кусок проволоки в ключице. Ну… так получилось. Поэтому имя сайта всё так же актуально.
— Сайт прекрасно оформлен. Ты занимаешься графическим дизайном профессионально или это твоё увлечение?
— Раньше занимался профессионально: сидел в офисе рисовал всякие штуки. Со временем понял, что дизайнер я посредственный, а инструктор неплохой. Сейчас это такое полезное дополнение к моим статьям.
— У тебя написано немало учебных статей по альпинизму. Где их можно увидеть?
— На сайте Альплагеря Туюк-Су. Для него я придумал проект — Онлайн-школа альпинизма. Сейчас там 54 статьи о снаряжении, технике и тактике. На английском такой информации много, а на русском — мало. А тут в одном месте много полезностей разложенных по полочкам.
— Ты разрабатывал собственные инструкторские методики, в чём их элементы новаторства?
— Всё придумано до нас. Что-то я почерпнул из книжек, до чего-то дошёл сам. Например, я придумал (на самом деле задолго до этого инструктора так делали), что участники будут водить меня в горы. Вечером я детально описываю маршрут, куда лезть, а куда не стоит, рисую подробную схему, говорю, где найти фотографии. А на восхождении молчу и не вмешиваюсь в работу группы, пока они в безопасности. Некоторых участников этот подход раздражает, но после того, как они так закроют второй разряд, их можно отпускать ходить самостоятельно — они уже насобирали шишек под присмотром инструктора.
— У тебя есть ещё одно увлечение — слэклайн? Что тебя «цепляет» в этом?
— Слэклайн для меня — прекрасный способ провести вечер. Пока я много времени проводил в городе, ходили в парках. Сейчас, когда я чаще в горах, хожу возле лагеря. Когда начинал, это была такая… насыщенная практика. Нужно было концентрироваться, не отвлекаться, расслабиться, но не до конца. Сейчас, когда умею, ходить туда-сюда гораздо проще. Как ездить на велосипеде — сначала непонятно, а потом оно само получается. Другое дело хайлайн, когда стропа натянута высоко над землёй. Несмотря на страховку сначала было страшно. Не, не просто страшно — животно страшно. Сейчас проще, но всё равно волнительно. Хайлайн это такая возможность безопасно себя напугать и, если получится, перешагнуть через бессмысленный страх.
— Ты натягиваешь хайлайны для себя или ты учишь и этому?
— Хайлайны мы натягиваем редко и для себя. Если кто-то из друзей спрашивает — объясняю. Но нельзя сказать, что вот прямо учу.
— У тебя есть замечательные отчёты о твоих путешествиях автостопом и дешёвым транспортом. Что тебе дают эти поездки?
— Путешествия — это возможность посмотреть мир, познакомиться с интересными людьми, полазать по новым скалам. На попутках можно въехать в самые странные культурные слои страны или наоборот, узнать, как выглядит обычный китаец или индус, турок или кхмер. Со мной приключилась масса забавных историй, которые никогда не произошли бы в поезде или самолёте. Ночевал в тюремной камере на Яве, познакомился с буддийским монахом-геем в Таиланде, спорил с гопниками в Варанаси… ну и дальше в таком духе.
— Как ты считаешь, мир стал бы лучше, если бы люди больше путешествовали?
— Определённо! В мире живут в основном добрые, отзывчивые, интересные люди, которым есть что рассказать и показать. Нужно лишь шагнуть в их сторону.
Мне нравится
