«Если нечего есть, значит, надо лезть». Как провёл лето Дмитрий Павленко

«Надеюсь в этом году сбегать на Хан-Тенгри и успокоиться», — сказал наш коллега Дмитрий Павленко в начале года. И сбегал! Но не успокоился. Сбегал ещё раз, а потом пошёл на пик Победы. Обладатель двух «Золотых ледорубов», мастер спорта международного класса по альпинизму, а по совместительству эксперт отдела альпинистского снаряжения «Спорт-Марафон» рассказывает, как выглядит идеальное лето соло-альпиниста. Не пытайтесь это повторить.

— У тебя были какие-то невероятные планы… Ты всегда так проводишь лето?

Такое лето у меня впервые. Я сходил в одиночку стенной маршрут, о котором мечтал много лет. Всё совпало: в нужное время была нужная погода, и вообще всё было как нужно. Планов было больше, но то основное, что я хотел — получилось. Столько сил и денег было вложено в этот сезон, что если бы не получилось, пришлось бы как честному человеку покончить с собой.

Я давно не был в высоких горах — последний раз в 2010 году, потом только технические маршруты. Это очень большой перерыв. И мне было интересно, как организм себя поведёт. Мне всегда интересно ходить так, как я до этого не ходил. Пусть сам маршрут и не новый, но себя я испытываю по-новому. Не хочу ставить галочки и говорить: «Я в -дцатый раз сходил на Хан-Тенгри». Не интересно. В этот раз пришлось сильно напрячься, чтобы себя удивить, поэтому почти всё свободное время убивал на тренировки. И в случае неудачи больше всего расстроило бы потраченное время и здоровье. Когда ты много пашешь, а потом что-то не получается — это безумно обидно.

— Сколько раз ты уже был на Хан-Тенгри?

Всего 13 — с учётом того, что вот сейчас сходил дважды. Мне как раз важно было сходить 13 раз, чтобы потом, если лезть что-то сложное, было уже другое число. На самом деле я не очень суеверный, но это так, на всякий пожарный.

— То есть к высоте нужно готовиться даже если был там уже десятки раз?

У меня объективное отношение к высоте. Былая форма и былые заслуги там имеют мало значения. Я чётко понимаю, что высота непредсказуема, и никогда не рассчитываю, что после долгого перерыва горы увидят меня и содрогнутся: «Вау, это такой чувак!» На моих глазах там не раз умирали сильные альпинисты. Они едут в горы и им кажется, что раз 20 лет назад они были крутыми, то и сейчас приехали — и сразу всё зашибись. А на самом деле никто не знает, что происходит с организмом за эти годы, какие там внутренние процессы и так далее. К этому сезону мне пришлось тренироваться в разы больше, чем к прошлому, и на порядок больше, чем лет 20 назад. Я вообще считаю, что объём тренировок должен расти прямо пропорционально возрасту.

Я тренировался 6 раз в неделю: занимался ОФП, много бегал по пересечёнке. Средний месячный набег — 350 км, но бывало и больше 400. Причём это всё не трусцой. Тренировал длительную выносливость — она необходима, чтобы работать пусть не на максимальных режимах, но с уверенностью, что ты не впадёшь в критическое состояние, не будет предельной усталости. На высоте это важно, потому что я не знал, как там всё обернётся, сколько буду ходить.

— Расскажи про маршрут, в чём была его новизна для тебя?

Идея была сходить на Хан-Тенгри с вертолёта, без предварительной акклиматизации. Не совсем с равнины, конечно — перед этим я десять дней провёл в Ала-Арче. Сходил на пик Свободная Корея по маршруту МышляеваВ 1961 году команда под руководством Льва Мышляева, сильнейшего альпиниста своего времени, проложила маршрут 5Б к. сл. и стала чемпионом СССР в техническом классе. Как и все маршруты Мышляева, это один из самых логичных и красивых на стене. Он проходит по правой части северной стены и выходит прямо на вершину., давно о нём мечтал. У меня там ещё джетбойл улетел со стены. На полкилометра вниз. Мне надо ночевать, я ещё не наелся, а его уже нет. А мне ещё непонятно сколько лезть. Я подумал: если нечего есть, значит, надо лезть. Полез, пришлось потерпеть, но оказалось, что не зря. На гребень вылез, а там ручеёк. В этом плане среднегорье — это хорошо. Но сутки был без горелки. Получается, у меня не было ужина, завтрака и перекуса. Но это нормально, еда в таком деле не шибко важна, опаснее обезвоживание. Если не пить, может сердце остановиться. А с водой можно и на одной шоколадке три дня идти. Джетбойл я на обратном пути подобрал. Кое-как плоскогубцами выправил, и он заработал.

И вот с этим багажом уже пошёл на Хан. Прилетел на Северный Иныльчек, в базовый лагерь на 3 900 м, вышел из вертолёта и пошёл один наверх. Не быстро, но без напряжения. Сначала на 4 800, на следующий день на 5 600, потом перемычка 5 800 и на четвёртый день был на вершине. Само восхождение получилось не быстрым, понадобилось 10 часов, но при этом я чувствовал, что у меня большой запас сил. Я устал, но в случае чего смог бы ещё работать.

Это была хорошая проверка себя. Меня часто просят поработать гидом, но вести куда-то человека, не представляя своих собственных возможностей, некрасиво. Поэтому ставлю эксперименты на себе, проверяю функциональные возможности и ресурсы своего организма. Так что это был такой экспериментальный сезон.

Маршрут на Хан-Тенгри с севера — это идеальная проверка себя в плане нагрузок. Физически он намного тяжелее, чем с юга. Я никогда не ходил так, как сейчас — просто вышел и пошёл, от одного лагеря к другому, без акклиматизационных выходов. А второй раз ради интереса пошёл из базового лагеря на Иныльчеке сразу на перемычку. Я даже в молодые годы себе такого не позволял, потому что это реально тяжело — надо сначала выйти на 6 100, а потом спуститься 300 метров на перемычку. Плюс, когда ходишь в одиночку, приходится самому тропить и вообще всё делать самому. И организм оказался к этому готов. Он выдержал даже то, что между первым и вторым восхождением прошло два дня. Так что те 10 дней в Ала-Арче прошли не зря — я всем рекомендую такую акклиматизацию. Там можно заночевать сначала в лагере на высоте 2 200 м, потом на 3 200 и потом уже на 4 500 — то есть фактически на высоте базового лагеря Хана. Такая акклиматизация экономит время и здоровье и можно спокойно идти выше. Это более гуманно, чем сразу залететь на 4 000 метров и получить ударную нагрузку для организма.

— Чтобы обычному человеку подняться на Хан-Тенгри, какая подготовка нужна? Насколько это технически сложная вершина?

Это технически сложная вершина для тех, кто не умеет пользоваться жумаром. А ещё здесь очень важно уметь ходить в кошках по камням, а не просто по снегу. Тут скалы, нужно смотреть, куда и как ты ставишь ноги. Особенно на спуске. Часто бывает, что вниз народ идёт дольше, чем вверх — из-за усталости и неумения ходить в кошках по скалам. А это очень полезный навык. Когда я работал инструктором, заставлял участников его тренировать — они плакали, но бегали, приучали себя, свой голеностоп и вестибулярный аппарат к этим движениям, которые в обычной жизни никак не отработаешь. Я всегда рекомендую найти в Москве какие-нибудь булыжники, купить дешёвые кошки и убивать их там. От этого будет офигенная польза.

— Мне как-то пришлось идти по скалам в кошках — было очень страшно. Кажется, что они вообще не держат…

Так это и есть основной тормоз! Тут главное — навык. Если его нет, ты тратишь колоссальные усилия на поддержания равновесия. А если есть навык и он хорошо отработан, то вестибулярный аппарат всё компенсирует, даже если где-то кошку поставишь неправильно. Если такого опыта нет, можно улететь.

В этой сложности есть свой плюс — на Хане невозможно заработать эйфорию. Так у многих бывает после пика Ленина, и на Хане они ломаются. Думают, раз сходили на семитысячник, то и сюда заползут кое-как. На Ленина можно кое-как заползти, а на Хан-Тенгри не получится. Почему народ предпочитает ходить с юга? Потому что на маршруте с севера перила начинаются с 4 200 м, есть снежный гребень, нужно по скалам в кошках идти. А это напряжение. С юга проще — просто чапаешь, как на Ленина. И вот народ до перемычки дочапает, а дальше всё — понеслась коса по кочкам. Начинается массовая гибель. Очень много я таких случаев видел. Хан-Тенгри — это гора, на которой надо хоть немного быть альпинистом. Те перепады, которые на Ленина ходят за 5 часов, на Хане идут все 15-20. На Ленина можно даже ноги от снега не отрывать, просто волочить. А на Хане надо отрывать, а потом ещё и лезть, а потом усталому спускаться вниз.

Я вообще считаю, что первым семитысячником должен быть Хан-Тенгри, потом всё будет просто. К тому же он объективно безопаснее пика Ленина, потому что там верёвка с перемычки до вершины. Там невозможно потеряться — если что, спустился по верёвке и всё.

— Двумя восхождениями на Хан-Тенгри ты не ограничился? Что было дальше?

Дальше была куча планов, но я склонился к пику Победы — в плане экспериментов над собой он вне конкуренции. Я был здесь 10 раз, из них пять раз на вершине. В 2003 году сходил на неё за два дня, из базового лагеря в базовый лагерь. Сейчас было интересно сходить так, как до этого ещё не ходил.

На Победе в одиночку сложнее. Самая большая проблема для соло-альпинистов там — это ледник Звёздочка, подход под маршрут. Он очень длинный и разорванный. Я пошёл потихоньку, заночевал в середине, чтобы зону трещин пройти по холодку. А оказалось, что зоны трещин нет — они есть, конечно, но не такие стрёмные, как раньше. К тому же ледник без снега, полностью открыт — всё видно, беги и перепрыгивай. Если бы знал, пошёл бы в первый лагерь сразу из базы…

Из первого лагеря стартовал рано утром без конкретной цели: куда дойду, туда и дойду. И пошёл: с 4 500 м стартовал, на 5 800 пообедал. Думал выйти на Важа Пшавела — это вершина на 6 900 м, с которой начинается траверс главного гребня Победы. Состояние маршрута было хорошим, планировал пройти от Важи ещё дальше в сторону вершины. Всё шло нормально до 6 400, а там я влип — оказался очень плохой склон, на 100 метров я потратил почти 2 часа. Склон очень крутой, а снег совсем не топчется. Приходилось копать траншею по грудь. Замаялся, на 6 400 решил переночевать. Утром встал — а погода плохая. Была бы у нас группа, пошли бы дальше. Но я в плохую погоду на Победу много раз ходил — это совсем не в кайф. Ну, думаю, не пускает гора, и ладно.

Спустился на 5 800, решил там заночевать и спуститься в базовый лагерь. Но тут вылез внутренний енот и говорит: «Мы же ещё не всё попробовали! Ну спустился, но силы-то есть!» И самое главное — погода к вечеру наладилась. Я полежал, подумал и в ночь пошёл на восхождение. Взял только лопату и газ — если что, мог бы там заночевать. Вышел в начале одиннадцатого вечера, утром вылез на Важу, пошёл в сторону вершины, а там опять накрыла погода, ничего не видно. Обидно, потому что гребень был в идеальном состоянии — иди не хочу. Я две трети гребня прошёл. Там есть место как раз перед началом финишного подъёма, от него неприятный траверс на предвершинную башню. Ходить лучше с видимостью или хотя бы со страховкой — там народу порядком уехало. С одной стороны карниз, а с другой — крутой склон. Можно было закопаться, переждать ночь и с утра сходить, но это у меня уже было и не раз. А раз было, то нафиг оно мне надо. Развернулся и пошёл обратно. Заблудился немного — видимости не было, а я почему-то не взял с собой GPS, думал, так проскочу. Были вешки, которые я сам же и ставил, но всё равно промахнулся. Поблуждал немного, потом дорогу раздуло, и я нормально спустился, опять на 5 800.

Тогда я уже понял, что сделал всё, что мог: гулял на высоте 22 часа, причём в La Sportiva Batura, которые все считают холодными ботинками. Я специально пошёл в них, чтобы доказать, что это не ботинки холодные, а акклиматизация плохая. Нормальные высотные ботинки, достаточно спортивные, просто акклиматизация нужна.

На следующий день выхожу из пещеры — и как насмешка какая-то — надо мной синее небо, а внизу молоко. Мне надо вниз, а идти не могу, там опасный склон и надо видеть, куда идёшь. Пришлось полдня прождать, до базы только на следующий день добрался. Там все такие: «Ну ты чего, время же ещё было!» Народ же как оценивает: залез или не залез. Ну да, не залез. А мне просто поставить очередную галочку или добиваться респекта неинтересно. Я вообще по дочке соскучился. У меня дочка в Киргизии, я лучше с ней на Иссык-Куль съезжу.

Валера БабановАльпинист мирового уровня, дважды «Золотой ледоруб». Его восхождения соло и в двойке поражают своей технической сложностью и скоростью прохождения маршрутов. говорил: «Мы оцениваем себя, глядя на то, как нас оценивают окружающие». Не знаю. У меня когда-то был такой период, но я от него ушёл и стало гораздо легче жить. Я сам для себя самый строгий судья. Ещё не было такого, чтобы кто-то оценил меня жёстче, чем я сам. У меня была задача проверить себя — я проверил и понял, что готов вести других на Победу. Мой основной кайф — я получаю удовольствие на высоте прямо в процессе восхождения, всё за счёт тренированности. Многие же в процессе ничего не понимают. Только когда спустятся в лагерь, отойдут пару дней и потом уже начинают говорить: кайф, я сходил. А я шёл и любовался видами. Тяжело было, да, но я дышал спокойно и знал, что у меня большой запас по времени и силам. Меня ничего не напрягало, даже непогода — ну нет погоды и фиг с ней.

Для меня главное, доволен ли внутренний енот. Он освобождает от тяжелейшего бремени — мыслей о чужом мнении. Многих это загоняет в ловушку, они начинают переживать: «Ну как так, я должен взойти, что скажут пацаны?» Да наплевать, что пацаны скажут, они далеко, а енот всегда внутри тебя. И если что, он тебя загрызёт. Я это тоже проходил. Когда понимаешь, что чего-то не сделал, не выложился до конца, не дожал — это очень тяжело. Но сейчас енот говорит, что я всё сделал правильно.

— Почему ты ходишь один?

Так получается, что люди, с которыми я бы с удовольствием ходил, в это время заняты. Все мои знакомые — крутые гиды, и они постоянно в работе. А ходить с кем попало… У меня был такой опыт, попадал во всякую ерунду с людьми, которые в критической ситуации начинали истерить, делать не то, что надо — да зачем оно мне? После этого и начал ходить соло. Даже когда иду с клиентом, всё равно по факту иду один, потому что рассчитываю только на себя.

Я вообще считаю, что профессионал обязан уметь ходить один. Ситуации бывают разные, и опыт сольных восхождений — огромный плюс. Он заставляет относиться к восхождению более ответственно и приучает быть морально готовым ко всему. Так же, как и лазание без страховки. Все эти срывы на тренировках — они ведь не имеют ничего общего с реальностью. У меня были моменты, когда я понимал, что лучше не срываться, даже на страховке. Поэтому нужно сразу учиться лазить так, чтобы не срываться.

— Когда ты идёшь соло, то лезешь без страховки?

Да, стараюсь, так быстрее. Ну и прикольнее. Когда только начинал так ходить, всё было очень долго: вот есть маршрут на 12 верёвок, и я со всеми этими верёвками лез, страховался, жумарил. Но надо расти. Я вижу, как постепенно приходит уверенность. Это эволюция, ради этого и тренируешься. В этом году я на Свободной Корее залез маршрут, который по молодости лез бы дня четыре или даже больше. А сейчас — нормально, с одной ночёвкой пролез.

— Как это вообще — в одиночку на стене организовать ночёвку?

Да много способов есть. Лучше найти какую-нибудь полочку, чтобы можно было хотя бы пятую точку примостить. У меня пару раз было такое, что я сидел, а ноги просто висели. Однажды я так на полочке залез в спальник, чтобы просто переждать непогоду, и заснул. Когда проснулся, вылез из спальника и даже не сразу понял, где я…

Опять же, обладая хорошим уровнем базовых навыков, всё это несложно. Главное для правильной ночёвки — уметь грамотно организовать самостраховку. Всё. Если ты можешь это сделать — остальное не проблема. А если ты по полчаса ищешь, куда бы точку заложить, всё гораздо хуже. Для ночёвки что нужно? Горелка, которую ты можешь подвесить, тёплые вещи и моральная готовность. Комфорт тут уже не важен, главное не убиться. Причём отработать это нельзя — ситуации-то разные, рельеф везде разный. Так что это приходит только с опытом.

— Тебе часто бывает страшно?

Всегда. Страх — это нормальная вещь. Процесс тренировки в альпинизме во многом даёт не столько навыки, сколько уверенность в своих силах. За счёт неё и понижается уровень страха. Вот чем отличается третьеразрядник от мастера? Тем, что мастер знает, что он это пролезет, а третьеразрядник не знает, хотя оба могут. Страх очень сильно ограничивает, поэтому чем больше тренируешься, тем он меньше. Но он всегда будет и это хорошо. Я ходил с бесстрашными людьми и зарёкся. Хорошо если они сами убьются. Но если идёшь с ними в команде, вы ведь вместе убьётесь. Да, если повезёт, они могут стать великими альпинистами. Правда, обычно они недолго живут, если быстро не завязывают…

— После Победы ты ещё куда-нибудь ходил?

Я там всех насмешил. Спустился с Победы и на следующий день пошёл на Хан с юга — хотел сходить сразу из первого лагеря на вершину и обратно. От базы до первого лагеря нормальным ходом полтора часа. Прошло два часа, а я даже полдороги не одолел. Тут до енота дошло: «Чувак, чего ты делаешь? Вспомни 99-й!» У меня просто был подобный опыт почти 20 лет назад — после тяжёлого восхождения на Победу забежал на Хан. Но тогда я был молодой и в голове было мало пластилина. Тогда умудрился добежать до 6 600, а потом тоже понял, что не бегу, а ползу. Спустился вниз и решил, что завязываю, жизнь не удалась. Из-за этого мы потом не смогли выступить на чемпионате России — тоже должны были лезть сложный маршрут, и я точно так же прошёл метров 200, и говорю: «Ребята, я даже к этому подойти не смогу».

В этот раз я вовремя опомнился. Вернулся в лагерь, все посмеялись с моей затеи, а я дальше отдыхать поехал. Путешествовал по Киргизии — на велике в горах погонял, покаячил по озёрам на высокогорном плато Арабель. Это такая высокогорная тундра на высоте 4 000 м: куча озёр, ледники, как в Гренландии, обалденно красиво. Приезжаешь на машине, снимаешь каяк и отдыхаешь.

Но главное, что я сделал всё, что хотел, гештальт закрыт. Плюс потестил много снаряги: ботинки, одежду, спальники. Реабилитировал La Sportiva Batura — в них можно ходить на Победу, нормальные высотные ботинки, просто акклиматизация нужна. На Хан-Тенгри впервые сходил без пуховки, в куртке Haglofs Mimic на синтетическом утеплителе. А спальников было два, причём далеко не самых тёплых: The North Face Gold Kazoo и Camp ED 150. Вместе они весили 1.5 кг и я мог спать где угодно — в базовом лагере достаточно одного, а на восхождении соединял и ни разу не замёрз. Это удобно — даже если один промок, внутренний всё равно сухой.

— Ты уже начал тренироваться к новому сезону? Какие планы на него?

Теперь главное — не загнать себя в ловушку из грандиозных планов. Потому что проще в лотерею выиграть, чем все планы в горах осуществить. И самое сложное — это снова начать тренироваться. В этом плане работа в «Спорт-Марафон» хороша тем, что она позволяет нормально построить тренировки, а не только деньги зарабатывать. Деньги — это классно, но если ты не сможешь как следует тренироваться, то просто выбросишь их на ветер.

В следующем сезоне хочу в Альпах походить. Там есть несколько классических маршрутов, которые мне интересно сходить в одиночку. Да и просто интересно сравнить сложность маршрутов с нашими горами — для меня это будет что-то новое. Здесь уже надо будет тренировать скоростную выносливость и технику, тренироваться лазать. В Москве с этим как-то сложно. Ну ничего, что-нибудь придумаем.