Лучший момент восхождения — это когда тебя встречают внизу!
Жанну́ (7710 м) — одна из культовых гор в мировом альпинистском сообществе XXI века. Её тибетское название — Кумбакарна, это имя демона из «Рамаяны», который, по преданию, полгода спит, а полгода бодрствует, причём чрезвычайно жаден до еды и новостей. «По росту» Кумбакарна — Жанну стоит на 32-м месте в мировой линейке, но по сложности восхождения на вершину уверенно входит в первую пятёрку. И она реально похожа на демона, расправившего крылья…
Английское написание «Kumbhakarna», но шерпы произносят имя демона как «Кумбакарна», а им виднее, как его зовут 
Гора Жанну и знаменитое полотно Михаила Врубеля «Демон сидящий»
Нежное французское имя Жанну досталось горе от первовосходителей — в апреле 1962 года на вершину Жанну ступили альпинисты и шерпы французской команды под руководством Лионеля Террая. Их маршрут был выстроен по южному леднику Яматари и плато Трон. Затем их путь повторила японская команда, а в 1975 году она же проложила новую линию по восточному гребню горы.
Северная стена Жанну долго стряхивала с себя альпинистов. Неудачных попыток пройти её было не меньше десятка, точно никто не знает, не все фиксировались. Известно, что в 1975 году её пыталась пройти команда Грэма Дингла из Новой Зеландии, а с 1993-го по 1998-й было несколько попыток американских, французских, российских и узбекских экспедиций, объединённых команд. Но никто не достиг существенных успехов.
В 2002 и 2003 годах север Жанну штурмовала сильная швейцарская команда Эрхарда Лоретана. Но тоже безрезультатно.
И только в 2004 году, со второй попытки, российская команда Александра Одинцова проложила маршрут по центру северной стены Жанну! За это восхождение команда получила высшую международную награду — «Золотой ледоруб». В первой двойке, поднявшейся на вершину, был и эксперт «Спорт-Марафона» Дмитрий Павленко.
В 2007 году двойка — Валерий Бабанов и Сергей Кофанов прошли сложнейший маршрут по западному ребру Жанну.
И вот наши амбассадоры, обладатели четырёх наград «Золотой ледоруб России» Сергей Нилов и Дмитрий Головченко рискнули проложить новую линию по восточной стене. Сложнейшая восточная стена была пройдена, но недалеко от точки 7410 метров — это южный гребень — ребята попали в длительный циклон и приняли решение о спуске по длинному, «французскому», пути.
Однако, несмотря на незавершённость, восхождение это вызвало большой резонанс. О маршруте Нилова — Головченко эмоционально отозвался великий Райнхольд Месснер, оценив прохождение линии как «исключительное приключение уровня Piolet d'Or». Конечно, ехидные альпинисты тут же пустили шуточку: «Старик Державин нас заметил…» — но, как бы то ни было, похвала Месснера имеет серьёзный вес.
И вот, через два дня после прилёта, Сергей и Дмитрий, потерявшие на восхождении по 10 килограммов веса, пьют чай с пирогами в клубе «Спорт-Марафон» и рассказывают, как всё было на самом деле.
— Сколько лет вы мечтали пройти восточную стену Жанну, прежде чем всё сложилось?
Дмитрий Головченко: Да, мы давно думали об этой стене, эта мысль бродила в наших умах года три, или даже четыре. Конечно, изначально хотели пройти немного другую линию, в верхней части мы планировали пролезть башню. Но тогда мы полагали, что нас будет минимум трое, что у нас будет большая, сильная команда, мы будем акклиматизированы… А по факту оказалось, что нас двое и акклиматизацию мы не успеваем провести.
— А почему вы решили идти в тройке с польским альпинистом Марчином Томашевски? В России не нашлось альпиниста такого класса?
Дмитрий Головченко: Здесь как раз всё проще. Экспедиции такого уровня стоят больших денег. Польская съёмочная группа нам предложила поучаствовать в съёмках художественного фильма о Жанну, а польская федерация альпинизма согласилась частично взять на себя финансирование восхождения при условии, что один из альпинистов будет из Польши. Для нас это была существенная сумма, без них просто ничего не получилось бы. И мы согласились.
Марчин очень крутой. У него в профайле серьёзные достижения, большой альпинистский опыт, в том числе зимний. Проблема только в том, что у него не было высоких гор, самая большая высота, на которую он поднимался, — это Грейт Транго, 6286 метров. Мы по этому поводу переживали с самого начала. Но в плане технических достижений — у него всё очень круто.
Сергей Нилов, Марчин Томашевский и Дмитрий Головченко © Marcin Tomaszewski
— Вы с Марчином были знакомы до восхождения на Жанну?
Сергей Нилов: Ну, он приезжал познакомиться в декабре. Мы сходили в грузинский ресторан, попили чачи. Фактически мы были знакомы один день. И после этого встретились в Катманду.
Фактически мы были знакомы один день. И после этого встретились в Катманду.
— Почему вы решили стартовать 28 февраля, до начала традиционного сезона восхождений?
Дмитрий Головченко: Мы посчитали, что сейчас сезон сдвинулся в связи с глобальным потеплением, муссон приходит раньше, и тёплая погода также раньше устанавливается. И мы втроём очень хотели до 31 марта пролезть.
Сергей Нилов: И ещё операторы настояли…
Дмитрий Головченко: Да, это второй момент. У одного из двух операторов фильма очень плотный график съёмок, и он не мог поехать в другое время. Сейчас он уже где-то в другом месте.
Изначально мы планировали на две недели позже ехать, 14 марта. Но старт сдвинулся сначала на неделю, а потом ещё на неделю, в связи с изменением планов съёмочной группы.
Работа съёмочной группы у подножия Жанну © Marcin Tomaszewski
— Польские кинооператоры планировали снять фильм о вашем восхождении?
Дмитрий Головченко: Нет, они снимали документальный фильм с сюжетом о горе Жанну. С одной стороны, это священная гора для шерпов, которые живут в Гунзе, у них есть легенды, посвящённые горе, традиционные обряды и всё, что нужно для культа Кумбакарны. Они каждый день зажигают веточки можжевельника в честь неё, и так далее. А с другой стороны — это вызов для альпинистов западного мира. И вот в этом основная мысль будущего фильма. Мы тут, в общем-то, не главные персонажи.
— Похожа гора на демона Кумбакарну?
Дмитрий Головченко: Не знаю… с северной стороны — да, она похожа на голову и плечи. А с востока — просто красивая гора. Реально очень красивая!
— Раньше кто-нибудь ходил восточную стену Жанну?
Дмитрий Головченко: До вершины никто не доходил, но попытки были. Я когда искал информацию, готовился, нашёл сведения о том, что было 9 попыток восхождения с востока. Самым удачливым был Томаш Хумар из Словении, он поднялся выше отметки 7000. Но, относительно нашего маршрута, он шёл сильно левее нашей линии, близко к гребню. Ему с погодой не повезло, он шёл один, ну и вообще…
— Известны успешные восхождения на Жанну после маршрута Валерия Бабанова — Сергея Кофанова 2007 года?
Дмитрий Головченко: В Гималайском индексе я не нашёл. Конечно, надо и по другим источникам смотреть, попытки наверняка были. Но успешных — не зафиксировано.
— Гималайский индекс — это общемировая статистика экспедиций в Гималаях?
Дмитрий Головченко: Да, в Катманду нас как раз встретила Билли Биерлинг, которая сейчас занимается сайтом www.himalayandatabase.com. У неё есть статистика. Изначально этим занималась знаменитая Элизабет Хоули, она всю жизнь посвятила статистике восхождений в Гималаях, в её честь даже назван пик. И сегодня эти исторические сведения доступны. Но с государственными органами, выдающими пермиты на восхождение в том или ином районе, у редколлегии сайта связей нет, Билли узнала о нашей экспедиции просто из новостей.
В Гунзу ребята прилетели на вертолёте © Дмитрий Головченко
— В отчёте команды Одинцова о восхождении 2004 года есть сведения о столкновениях с маоистами. Сегодня так же неспокойно в районе Жанну и Канченджанги?
Дмитрий Головченко: В Гунзу мы, конечно, прилетели на вертолёте. А обратно пешком шли — и ничего, никаких маоистов не встретили. Даже не знаем, как они выглядят. Да-а…. Раньше жизнь в Гималаях была куда интереснее!
— Отчего так много времени заняла заброска в базовый лагерь? Семь дней…
Сергей Нилов: Очень много снега в этом году!
Дмитрий Головченко: Когда мы выезжали, я писал анонс, и кто-то из пользователей Сети прислал два графика: количество снега в Гималаях год назад и количество снега в этом году. И там видно, что в этом году снега намного больше.
Мы прилетели в Гунзу, так как там живут шерпы. И от неё в течение двух дней мы должны были попасть на место базового лагеря с восточной стороны. И ещё через день-полтора оказаться в нужной нам точке, где должен стоять наш базовый лагерь. Но, когда мы двинулись на перевал Селеле-Ла (4650 м), выяснилось, что перевал перегружен снегом, выпало около метра. И мы встали перед выбором: либо ждать, пока снег сойдёт, либо пойти другой дорогой, окружным путём.
Дмитрий Головченко в базовом лагере
— А пройти по снегу на снегоступах или лыжах? Разве у альпинистов такое не практикуется?
Дмитрий Головченко: У альпинистов — практикуется. Да мы бы и без снегоступов прошли, альпинисты проходят где угодно! А вот у шерпов — не практикуется.
Сергей Нилов: Они в тапочках резиновых ходят. И даже если выпало 10 сантиметров снега — уже не хотят идти. Обуви нормальной нет ни у кого. И им, конечно, тяжело.
Дмитрий Головченко: А снаряжения, оборудования было очень много. Огромный базовый лагерь.
Шерпа несёт матрасы для лагеря © Marcin Tomaszewski
— Сколько человек вас было? Почему так много снаряжения получилось?
Дмитрий Головченко: Нас трое, съёмочная группа The Wall of Shadows: операторы Piotr Rosolowski и Keith Partridge, продюсер фильма Monika Braid, звукорежиссёр Zofia Morus, режиссёр Eliza Kubarska — и шерпы. Всей организацией занималась компания Dream Himalaya, они и обеспечивали постановку базового лагеря для нас и съёмочной группы — больше в это время в районе Жанну никого нет. По задумке, шерпы, несущие базовый лагерь, вышли сильно заранее, когда мы ещё из Москвы не прилетели. Вёл их сердар (начальник шерпов). Но и они сильно задержались из-за снега. Да и мы задержались. Поэтому в Рамче мы появились примерно в одно время. И дальше шли уже большим караваном. В Рамче тоже было много снега, и шерпы отказывались идти дальше. Мы втроём пошли пробивать для них тропу. Потом шерпы не знали, где ставить базовый лагерь, встали за полтора часа до нужного места, не зная, куда мы ушли… В общем, мы потеряли пять дней из-за всех этих неувязок. И времени на акклиматизационный выход просто не осталось, на него было заложено три дня. Ещё предполагалась пара дней отдыха перед основным выходом. Их у нас не оказалось.
— А куда вы хотели подняться, чтобы акклиматизироваться?
Дмитрий Головченко: Мы хотели сходить на перевал между Талунгом и Кабру. Это горы напротив Жанну. Высота перевала — около 7000 метров, идеально для акклиматизации.
Проектируемый маршрут акклиматизации. Фото с восхождения 2015 года © Михаил Фомин
— В какой момент Марчин принял решение не подниматься с вами на восточную стену Жанну?
Сергей Нилов: Ха! Нам сложно ответить на этот вопрос. Возможно, он решил раньше. Но сказал нам об этом только на леднике.
Дмитрий Головченко: Там получилось как: выше базового лагеря есть ледник, с которого, собственно, и начинается прохождение стены. Но на пути к нему есть скальная стенка, метров 300. Возможно, когда-то там тоже был ледник, но сейчас скалы. Ты идёшь-идёшь, довольно ровный ледник, потом — бах! — слева стенка, которую надо пролезть. А вот когда вылезаешь с неё — там дальше такое красивое плато, ещё один ледник, потом ледопад, а за ним стоит прекрасная Жанну.
Так вот, нам надо было эту скалу пролезть. День лезли втроём — пролезли пять участков, не успели долезть. На следующий день мы с Серёгой пошли долезать, две верёвки оставалось, долезли, пофоткались у ледопада — там действительно очень живописное, сильное место. И спустились обратно в базовый. Всё было классно, жизнь налаживалась, можно было начинать восхождение. И вот в этот момент Марчин озвучил своё решение: он не идёт с нами на Жанну.
Ледопад на Жанну © Marcin Tomaszewski
— А чем объяснял отказ?
Дмитрий Головченко: Он назвал три причины:
- Слишком сложная и опасная гора.
- У него плохая акклиматизация (это справедливо, у нас её просто не было).
- Он не чувствует, что мы команда.
— Фактически вы втроём пролезли только одну трёхсотметровую стенку?
Сергей Нилов: Да. А потом вернулись в базовый лагерь. И всё.
— А съёмочная группа что в это время делала?
Дмитрий Головченко: Снимала нашу беседу. Снимала нашу работу на стене. У них были классные дроны, удивительные! Я был впечатлён, я таких дронов раньше не видел. Мне очень понравилось, как они летают.
Сергей Нилов, Дмитрий Головченко и Марчин Томашевски у ледопада © Дмитрий Головченко
— У вас была мысль отказаться от восхождения?
Дмитрий Головченко: Да. Была.
Сергей Нилов: Не знаю. У меня не было.
Дмитрий Головченко: Нет, ну чтобы совсем отказаться и вернуться домой — конечно, об этом даже не думали. Но была мысль пролезть что-нибудь другое. Там рядом есть безымянные пики, довольно симпатичные, скальные такие… снаряжение у нас было, опыт хождения вдвоём есть…
— А съёмочная группа, с её стороны могли быть претензии, если бы вы не пошли на восхождение?
Дмитрий Головченко: Таких жёстких условий: что ты должен зайти или умереть — ни один спонсор не ставит. Да и спонсор у нас не один. «Спорт-Марафон» дал часть снаряжения, съёмочная группа оплатила шерпов и транспортировку груза, кто-то обеспечил связь, кто-то дал денег, и так далее. Всё равно денег не хватило, часть расходов мы оплачивали сами. Так что никакой юридической ответственности за восхождение именно на Жанну у нас не было. У нас есть моральные обязательства — мы должны привезти хорошие фото, дать материалы для отчётов и интервью, но к стенке альпиниста никто никогда не ставит. Решение всегда принимает команда на месте, исходя из конкретных обстоятельств.
— Операторы снимали вас на восхождении? До какой точки они шли за вами?
Дмитрий Головченко: Операторы шли с нами до плато, поснимали саму работу на нижней стенке — ну, и всё. Большой расчёт был на телеобъектив, операторы хотели и дальше снимать нас с его помощью, но его разбили при транспортировке, не уберегли. Один раз мы видели со стены фонарики в базовом лагере, у нас был световой сеанс связи, мы перемигивались. Но вообще, со стены базового лагеря было не видно, там перегиб.
Но вообще, со стены базового лагеря было не видно, там перегиб.
Потом, на спуске, они нас встретили. Но там тоже было ничего не видно снизу.
Со съёмочной группой © Дмитрий Головченко
— А груз? Вы же рассчитывали его на троих? Как выходили из положения?
Дмитрий Головченко: Мы, конечно, сильно сократили груз, когда решили, что полезем вдвоём. Оставили в базовом лагере часть верёвок, железа, еды, газа. Платформы у нас не было в этом году, палатка была. Но мы сильно урезали всё, лазание втроём и лазание вдвоём — это большая разница.
— Сколько было груза у вас на двоих в итоге?
Дмитрий Головченко: Я думаю, на старте — килограммов по 25. Мы не взвешивали, весов с собой не было. И где-то по 15 на финише!
Старт восхождения © Marcin Tomaszewski
— Отсутствие акклиматизации сказывалось при работе на стене?
Сергей Нилов: Нельзя сказать, что акклиматизации совсем не было, всё-таки мы уже долго ходили по высокогорью. Она была недостаточной — это другой разговор!
Дмитрий Головченко: Да нормально всё было! Никаких острых проявлений горняшки мы не чувствовали. Работалось иногда медленно, и из-за недостаточной акклиматизации, и из-за технической сложности некоторых участков.
— В итоге вы пошли по той линии, которую запланировали? По фотографиям создаётся впечатление, что маршрут по центру восточной стены — ничуть не проще, чем восхождение по северной стене, это так?
Сергей Нилов: Если лезть по центру, то наверное! Нет, мы изначально хотели в верхней части взять правее — там есть такая полочка — и подняться к вершинной башне. Но там нужен был третий человек, чтобы первый работал, а двое поднимались с грузом. А у нас получалось, что первый работает, потом вытаскивает груз, и за ним второй поднимается с грузом! Тяжело первому. Башню так не пройти. И мы от полочки взяли левее, вылезли на гребень.
Сергей Нилов работает на стене © Дмитрий Головченко
— Повезло с погодой?
Дмитрий Головченко: Нормальная была погода! Ночью до -25°C по ощущениям, точно мы не измеряли. Но на таких высотах в самом начале сезона это абсолютно нормально, нам было не холодно.
Было много пасмурных дней, что нам несколько мешало, много снега. Но могло быть и хуже, так что мы не жалуемся. На подъёме мы один день пересиживали из-за нулевой видимости.
Сергей Нилов: Во второй половине дня очень часто шёл снег. Но зато не было сильного ветра на стене. Останавливались мы не из-за ветра, а из-за плохой видимости, да.
— А где ночевали, если платформу не брали?
Дмитрий Головченко: На полках. Делали сами себе полки и ночевали. Вырубали на стене или находили что-то подходящее.
На точке ночёвки © Дмитрий Головченко
— Гора была скальной или больше ледовой? Похожа Жанну на Талай-Сагар?
Дмитрий Головченко: Не, не похожа, нисколько. Талай-Сагар — скальный. На Жанну в основном снежно-ледовая поверхность, фирн такой, плотный. Нижняя часть идётся по льду.
— Какое оборудование использовалось чаще всего?
Дмитрий Головченко: Якоря всегда нужны. Но в этом году Серёга преимущественно лез с ледовым инструментом и в кошках.
Сергей Нилов: А станции делали на ледобурах в основном. Ну, да, постоянно использовали якоря и ледобуры. Лопата очень пригодилась! И блок Petzl Micro Traxion, так как приходилось часто поднимать груз.
— Сколько дней вы провели на стене?
Дмитрий Головченко: Мы поднялись на плато 15 марта. Вышли на стену 16-го. А наверху были 28-го. Значит, тринадцать дней! И шесть дней спускались.
Вид со стены © Дмитрий Головченко
— Ну, и ключевой вопрос: почему вы не пошли на вершину? Вы были здоровы, погода была стабильной…
Дмитрий Головченко: Мы с Серёгой накануне обсудили ситуацию. Нет запасов. Мы подустали. Скорость уже не та. Резерва времени осталось — два дня. А лезть ещё 300 метров по вертикали. Сможем ли мы их пройти за это время? С одной стороны, кажется, что всё просто и можно за день сбегать. А с другой стороны — мы нередко ошибались с расчётами, и не рискнули идти, за день мы могли и не справиться. Плюс высота — с какой скоростью мы бы лезли?
— До какой максимальной точки по высоте вы дошли?
Дмитрий Головченко: 7412 метров. Это по трекеру. Он всегда точнее, чем альтиметр, так как меряет по GPS. У нас был трекер Iridium RockStar Pro, он позволял нам раз в день отправлять сообщения и наши точные координаты. И не разрядился! Зарядили его ещё в Москве, и в Гунзе он показывал 84% зарядки.
— Как вы сами для себя считаете — это было удачное восхождение? Чем вы больше всего довольны?
Дмитрий Головченко: Да, удачное! Второй раз на Жанну не пойдём. А насчёт лучшего момента… Серёга?..
Сергей Нилов: Лучший момент в этом восхождении: когда Элиза Кубарски и ребята-шерпы шли нас встречать — и встретили! — на леднике с кока-колой, чаем и горячим супом!
Элиза Кубарски © Marcin Tomaszewski
— Вам «зачтут» это восхождение в Федерации альпинизма?
Дмитрий Головченко: Не зачтут, конечно. Восхождения-то не было! Если нет вершины — это была просто хорошая попытка.
— Ещё когда вы были в Непале, Райнхольд Месснер написал в итальянской газете La Gazzetta dello Sport заметку о том, что ваше прохождение восточной стены Жанну — это «исключительное достижение», одно из двух, наряду с фри-соло-восхождением Джима Рейнольдса на Фицрой, а недостижение вершины в данном случае уже вторично. Заметка вызвала большой резонанс. Вы лично знакомы с великим Месснером?
Дмитрий Головченко: Нет, мы лично не знакомы. Конечно, нам приятно внимание знаменитого альпиниста. Месснер в альпинизме разбирается! Но, мне кажется, он сильно поторопился. Сезон восхождений только начался. В Непал ещё не все приехали, а в Пакистан ещё никто не приехал, сезон там позже. Ещё есть осенний Непал, есть Индия… есть наши горы, в конце концов! Поэтому говорить о том, кто лучший, ещё очень рано. Хотя, если Месснер так говорит — значит, в этом что-то есть. Нам хочется в это верить.
Со слов Дмитрия Головченко мы постарались отрисовать линию восхождения на Восточную стену Жанну
— Где вы брали материалы для подготовки к восхождению, подробные фотографии маршрута?
Дмитрий Головченко: Мы брали у украинцев, Михаила Фомина и Никиты Балабанова. Они как раз в 2015 году ходили на Талунг и прислали очень хорошие фотографии Жанну с востока.
Потом — есть описание Хумора, он лез далеко от нашей линии, но тем не менее описание прохождения нижней стенки у него есть, например.
— Были места, которые стали для вас сюрпризом?
Сергей Нилов: О, да! Например, спуск!
— А почему вы решили спускаться по «французскому» маршруту?
Дмитрий Головченко: На нашем маршруте выпало очень много снега. Он шёл через день, начинался после обеда, выпадало по 10-15 сантиметров. Сходили лавины, и вот как раз на ледопад, который мы прошли неделю назад, всё и скатывается. И со стены, и с восточного пика Жанну всё летит туда. Этот участок маршрута — мышеловка. Поэтому решили, что спускаться по пути подъёма слишком рискованно, выбрали менее опасный путь.
Классический, «французский», маршрут, по которому спускались Сергей и Дима
— Почему же спускались так долго? Маршрут оказался сложнее, чем вы думали?
Дмитрий Головченко: Нет. Но он не добавил нам удовольствия. Просто очень длинный маршрут. Плюс валил снег и была очень плохая видимость, дважды мы просто вставали в середине дня из-за этого — вообще было не видно, куда идти. У нас рабочего времени, в теории, ещё три-четыре часа, а мы вынуждены вставать, терять его.
В идеальных условиях этот спуск четыре дня надо идти. А у нас были не идеальные условия, далеко не идеальные. И мы останавливались.
— На спуске больше шли пешком или дюльферяли?
Дмитрий Головченко: По-разному. Скажем так, мы иногда шли пешком, но не было дня, чтобы мы не дюльферяли. Идёшь-идёшь, потом спускаешься вниз на три такта, куда-то подлезаешь… Мы всё время ждали, когда же начнётся ледник, нам обещали, что там будет проще и можно идти просто пешком. Ну, он был проще, чем всё остальное, но всё равно простым его не назовёшь. Каждый день у нас было и лазание, и дюльфер, и ледовые участки. Ледобуры были нужны с начала до конца!
Сергей Нилов и Дмитрий Головченко © Дмитрий Головченко
— Как проявила себя обувь, которую вы выбрали себе в «Спорт-Марафоне»?
Сергей Нилов: На подходах скальные кроссовки La Sportiva Boulder сильно порадовали. И сейчас в них хожу, к удобным вещам я привыкаю и не хочу их менять. Ну и La Sportiva Spantik — отличные ботинки. Ноги здоровы, ничего не промокало, в кошках работать комфортно.
— Какие планы на следующий год? Сколько осталось незакрытых гештальтов?
Дмитрий Головченко: О, очень много незакрытых. Всё будет зависеть от того, сколько мы найдём денег. Самое дорогое — это, конечно, Антарктида. Мы не очень на это надеемся, но вдруг!
Сергей Нилов: Наш Кавказ — он дёшев, но уже весь исхожен, линий новых практически нет. А в Антарктиде новых линий очень много! Но дорого. Такое вот противоречие.
Дмитрий Головченко: А так есть ещё цели и в Пакистане, и в Индии…
— В Пакистане — Гашербрум?
Дмитрий Головченко: Ну, Гашербрум — это очень амбициозно. Но, да, в этом районе цели есть, и немало. Так что будем решать, искать, готовиться!
— Тогда удачи вам, и, надеюсь, следующее интервью будет об успешном восхождении в Антарктиде!
Мне нравится
