Славу Рунича нелегко застать. Известный фрирайд-гид, основатель проекта 'Фрирайд с гидами - freeski.ru' инструктор по горным лыжам, геолог, спортсмен, призер чемпионатов России и судья фрирайд-контестов, фотограф, шаман-любитель (во фрирайд-комьюнити известна поговорка «Рунич приехал – снег пошел»), с этого года прорайдер Спорт-Марафона – он вечно в разъездах. Поговорить удалось только в московской квартире его мамы, Натальи Ивановны, в процессе разбора вещей после хели-ски на Камчатке и сборов в Хибины. Он, как всегда, эмоционален, порывист, горяч, спланированный разговор уходит то в одну, то в другую сторону.
Красная Поляна, 2015г
— Слава, с каждым годом география твоих школ становится все шире: только за последние месяцы в твоих фотоотчетах Гудаури, Сванетия, Камчатка…, ты стал проявлять больше интереса к исследованию новых регионов и меньше катального времени проводить в родном Приэльбрусье. Это так? Почему?
— Этому множество причин. Самая простая – мне надоело кататься в одном месте. Один и тот же регион, одни и те же склоны, одни и те же проблемы, один и тот же контингент отдыхающих из года в год, своя тусовка. Потом – я всегда любил путешествовать, с самого детства, у меня даже кличка была «Лягушка-путешественница». На БАМ-е я побывал в 5 лет и с тех пор в своем детском атласе отмечал все места, где побывал. Но тогда мы большей частью ездили на поездах, я обводил линии железных дорог и автодорог. А если сейчас продолжить разрисовывать этот атлас, надо будет одни прямые чертить, линии полетов: фьють-фьють!
Потом – мне интересны разные страны. Мы ведь впервые в Киргизии встретились – как раз тогда я задался целью посетить все горнолыжные курорты бывшего СССР. Ну, конечно, не все – а крупные, со своей аурой, легендами, историей. Это Узбекистан, Киргизия, Грузия… И я это уже сделал! В этом году объехал всю Грузию: Гудаури, Местию, Годердзи – все, кроме Бакуриани. Рассказывать об этой стране можно долго, скажу один момент: в маршрутке Батуми-Годердзи грузины, узнав, что я из России, хором спели единственную, наверное, песню, которую они знали на русском языке – «Миллион алых роз». Ну, и чача, конечно, нашлась… так вот! Все эти курорты, Местия, Годердзи и даже Приисковый (хотя это и не курорт, а фрирайд-база) – они переживают сейчас новое рождение, в новом качестве, с новыми – не люблю слово «спот» как и вообще ненужные англицизмы - районами катания. Многие мои коллеги исследуют мир в поисках новых мест – ездят в Аргентину, Чили, на Лофотены, на Шпицберген и в Антарктиду…
— И на Лофотенах есть места для горных лыж?
— Да, и очень разнообразные! Максим Ануфриков сейчас поехал туда с группой. Были там русские уже. Николай Веселовский был, и Григорий Минцев, если я не ошибаюсь – в общем, место интересное.
Но я пока осваиваю просторы нашей страны, там есть что осваивать. Куда бы я хотел попасть в самое ближайшее время, в следующем сезоне – так это на свою историческую родину. Не на малую, а на историческую, я же серб! Так вот, очень хочу съездить в Сербию, в Жабляк. И – в Киргизии остался необкатанным Суусамыр, тоже очень хочу. Именно эти два места у меня в планах на следующий сезон.
— Сразу задам сложный и волнующий многих вопрос – как сегодня обстоят дела с безопасностью отдыхающих на курортах Кавказа? Где наиболее безопасно и есть ли положительные тенденции в этом отношении?
— Ну, если Красную Поляну считать кавказским курортом – то, конечно, в Поляне безопаснее всего. На самом деле сейчас достаточно безопасно везде, не страшнее, чем на подмосковных горках. Но я понимаю твой вопрос – у многих остались сомнения в безопасности курортов Кавказа после печально известного случая 2010 года, когда расстреляли машину с туристами по дороге на Эльбрус. У меня, как у уроженца Кабардино-Балкарии есть свое мнение по этому поводу: внутренние конфликты на Кавказе были всегда. Мои предки приехали из Сербии по приглашению Екатерины II для создания славянских поселений на Кавказе, они были военными. Но ни генерал Ермолов не решил эту проблему, ни Сталин, выселивший с Кавказа несколько малых народностей целиком, не решил эту проблему. Прекратится эта вялотекущая напряженность тогда, когда произойдут следующие вещи: во-первых, вся молодежь Северного Кавказа будет обеспечена работой. И, во-вторых, когда управляющие кланы будут федеральные субсидии направлять не в карманы родственников, а на оговоренные цели: развитие производства, туризма, строительство туристических объектов. Эти две простые вещи обеспечат полную стабильность в этом регионе.
Последние годы тенденции очень положительные – дело движется к полной стабилизации горных регионов. Возможно, эта встряска была именно той ремиссией болезни, после которой наступает выздоровление. Еще недавно молодые парни часто бродили неприкаянными, рабочих мест мало. Они видели, как хапают из бюджета их соседи, как милиция их покрывает, сажая для галочки людей за пустяковые провинности, видят, как за тяжелую работу платят копеечные зарплаты. Конечно, кровь кипит, и они берут в руки оружие, защищая интересы своих семей, поселков. Мой одноклассник Муса, участвовавший в бандформировании, однажды на мой прямой вопрос: «Зачем вы это делаете?», ответил: «Слава, так надо. Иначе беспредел тех, кто во власти, будет продолжаться». Действие порождает противодействие. А клановая система – это уклад жизни кавказского общества, ее не искоренить, да и не нужно. Просто тем, кто во власти, еще раз повторюсь, нужно обеспечивать работой других, развивать производство и туризм, сохранять уважение людей, аксакалов. Конкретно я жду развития горнолыжных школ. Пусть местная молодежь не только в борьбу и единоборства идет, а на лыжи встанет, больше пользы!
Северный цирк Чегета
— Как ты считаешь, есть ли шанс у российских горнолыжных курортов сравняться с европейскими по уровню сервиса и количеству трасс? Или нечего даже и стремиться, а надо сразу учить горнолыжников и сноубордистов фрирайду, внетрассовому катанию?
— Знаешь, я ведь начал с курьера в туризме, был менеджером. То есть, я один из немногих гидов, которые представляют, что такое «туристический продукт». И ответственно могу сказать: самый лучший сервис на нашем Кавказе – это гиды. Они – европейского качества и даже, порою, лучше. На хели-ски приезжают из Австрии, Бельгии, Голландии, Америки, Новой Зеландии, Малайзии… японцы каждый год катаются по вулканам Камчатки, всегда в восторге, обещали в следующем году приехать на Кавказ! То есть, эксклюзивные программы мы можем делать на мировом уровне – и делаем. А вот до массового туризма нам еще далеко, как до Америки. В Альпах, ты же видела, каждое ущелье опутано подъемниками. А на Кавказе, на такую огромную территорию, больше чем Альпы, всего 4 небольших курорта, четыре! Красная Поляна, Приэльбрусье, Домбай и Архыз. Ну, Цей можно с натяжкой назвать горнолыжным курортом, это все-таки больше локальный склон.
— В Грузии еще три, даже четыре…
— Да, но мы говорим о российских курортах, грузинскую сторону считать не будем. Да, даже если считать! На их маленькой территории уже четыре курорта, в этом году четвертый открыт. И у нас, владеющих большей частью Кавказского хребта – тоже четыре!
Тут в разговор вступает Наталья Ивановна:
— Слава, говорят же, в Ингушетии еще сделали горнолыжный центр! И в Чечне…
— Слава, говорят же, в Ингушетии еще сделали горнолыжный центр! И в Чечне…
— Мама, во-первых, о них пишут в прессе, но никто на них не катался. Ведучи – все знают, но никто не катался там! Может быть, их и вовсе нет… Во-вторых, если там что-то и построили – туда никто не ездит. Туристы не ездят туда, мама! Нет отзывов, нет ни одного упоминания о них в интернете. Я больше скажу – в Приэльбрусье приезжают лыжники из Дагестана, Осетии, Чечни, я их часто вижу в очереди на подъемник.
Мама, из Нальчика приезжают кабардинцы и катают с ABS-ами, эти лавинные рюкзаки стоят немалых денег, я поражаюсь! Кавказские горнолыжники доросли до катания с дорогими системами безопасности, а это уже уровень. Но курортов, кроме названных, у нас нет.
— Кстати, об обучении и уровне – большинство гидов считают, что техникой катания должен заниматься инструктор, а дело гида – находить хороший снег и прокладывать безопасный маршрут для клиента. Ты же позиционируешь себя как гид-инструктор, помню по опыту катания с тобой, что ты очень большое внимание уделяешь и технике, тактике, стратегии прохождения склонов – это сознательная позиция или вынужденная?
— Сознательная, конечно! Если ты выводишь человека кататься вне трасс и видишь, что он плохо катается, надо сначала его обучить. То есть обеспечить его безопасность. Ну, и свою заодно. Если все гиды Freeski заняты, то у нас есть хорошие знакомые инструкторы, к которым можно отправить слабого участника, они его подготовят и на следующий сезон он уже придет к нам!
— Как это возможно - точно определить уровень участника, записавшегося на программу?
— Как только я сделал сайт, сразу же сделал форму анкеты с вопросами, ответы на которые хоть как-то, приблизительно, помогают понять, что за участник к вам собирается. Вопросы такие:
- Сколько лет на лыжах/сноуборде?
- Сколько лет катания вне трасс?
- Какой марки лыжи?
- На каких курортах катался?
- Что ожидаете от поездки? – заключительный вопрос, и он очень важен, помогает нам понять, как лучше построить программу.
Слава с группой учеников на Камчатке
— Часто в твоей практике случается, что группы, в итоге, оказываются очень разноуровневыми?
— В этом нет никакой проблемы. Конечно, на сложные программы, выездные проекты, я стараюсь не брать «темных лошадок», катать с уже проверенными бойцами. А в Приэльбрусье, например, бывает, что записалась куча разного народа… так там и гидов куча, можно сформировать группы по силам! Начинали мы проект Freeski вдвоем с Кириллом Анисимовым. Потом гидовский состав расширился до шести человек, влились Алексей Кирин, Андрей Петров, Серега Перек, Гоша Надежин, Юля Матвеева… одно время гидов даже было семь - присоединялся Алексей Биногеров! А это уже семь групп. Плюс инструкторы, которые могут подучить фрирайду и провести первые спуски, например, Женя Крутень – в свое время лучшие спуски с Эльбруса показывал мне именно он.
— Ты не один год занимаешься судейством на различных чемпионатах по фрирайду. Как ты оцениваешь общий уровень российского фрирайда сегодня? Иван Малахов, впервые в истории российского свободного катания, попал в финал Freeride World Tour. Это значит, что наши ребята стали дорастать до мировых лидеров? Или единичный самородок?
— Нет, это не случайность, и, во-первых, Ваня Малахов попал не в финал, а на подиум FWT. Во-вторых, на подиуме FWT наши райдеры были и раньше. Сноубордист Гена Хрячков, например, стоял на подиуме, у него даже больше призовых мест. В финал попадал Саша Байдаев, проехал, между прочим, опаснейшую линию, не упал, и живой приехал. Так что, будь у нас получше финансирование, мы бы каждый год стояли на подиуме FWT, отвязные балкарские райдеры давно переплюнули бы французских! Количество наших лыжников и сноубордистов давно уже перешло в качество.
Xavier De Le Rue, Max Zipser и Геннадий Хрячков на подиуме FWT в Сочи, 2010 г.
— Зачем фрирайдерам большое финансирование? Для них не нужно готовить трассы, трамплины … разве что на снаряжение?
— Нет, недостаточно средств на выезды, тренировки в разных регионах, на сами соревнования. А это важно.
В турнире этого года в Красной Поляне на первые три места у лыжников претендовало 12 человек – это много, конкуренция была очень острой! У сноубордистов меньше. Так это, учитывая то, что старая гвардия не приехала, не смог поехать, например спасатель Шаваев Мухтар с Терскола. Старая гвардия – я имею в виду мое поколение. А сейчас уже третье поколение идет, молодежь. Второе поколение – это, например, эльбрусский гид Леша Водолазкин, он начал серьезно кататься на 4 года позже, чем мы… с Домбая тоже ребята не приехали. Так вот: если бы заявились еще и они, конкуренция была бы вдвое больше!
И еще момент, который радует – подтянулись спортсмены из других регионов, например, с Урала. Инструкторы с Урала, работающие сейчас в Красной Поляне, составили мощную конкуренцию выходцам с больших гор.
Так что вопрос не в райдерах, райдеры есть! Но надо как можно больше соревнований проводить у нас в стране. Плюс – отправлять талантливую молодежь на этапы FWT и FWQ. У нас сейчас это делают только спонсоры. Тогда как в Европе и Америке спортивный фрирайд поддерживается курортами. Считаю, именно курорты должны отправлять своих райдеров на соревнования. Сегодня продажники, поставщики горных лыж финансово не в лучшем положении, а курортам что? Все равно народ катается! Они неплохо себя чувствуют. И все последние соревнования – они поддерживаются именно курортами.
Слава Рунич в судейской коллегии фрирайд-контеста New Line, Роза Хутор, 2015г
— Фрирайд – это, вообще, спорт? Как его оценивать? Какой лично у тебя главный критерий в оценке собственных достижений, достижений других?
— У нас в судействе пять основных критериев. Я их перечислю в порядке значимости:
- Первый, и самое главный, это - сложность выбора маршрута.
- Второй – это безостановочность, так называмая «флюидность» - когда человек едет и читает с ходу рельеф, который он до этого видел лишь сбоку и снизу. Он не тормозит, не ищет свою присмотренную линию, он знает, куда едет – это сразу видно.
- Третий – агрессивность прохождения. Сюда входят прыжки, «мочилово» и так далее.
- Четвертый – техника прохождения линии.
- И пятый – общее впечатление. Ну, фрирайд никогда не будет олимпийским видом спорта, поэтому общее впечатление – это элементы шоу. Допустим, человек прыгнет, проедет, еще раз прыгнет, а перед финишем на ходу разденется по пояс – это уже будет шоу и лично я дам ему за это еще один балл. Повеселить народ – во фрирайде это только приветствуется.
— Еще задам тебе два вопроса, вечно вносящих путаницу в умы. Чем отличается скитур от бэккантри? Оффпист от фрирайда?
— Фрирайд – это катание вне трасс. Поэтому оффпист – близкое к нему понятие. Но фрирайд по трассе – это тоже фрирайд, то есть катание по любому рельефу и любому снегу, в том числе и по трассам! А оффпист – это точно мимо всех трасс.
Бэккантри – это прогулки со снарядом пешком. А скитур – когда лыжи или сплит у тебя на ногах при подъеме.
Малоопытные горнолыжники считают, что фрирайд – это катание только по целине, пухляку, паудеру. Это полная ерунда, заблуждение. А, с другой стороны, я общаюсь нередко с простыми людьми, не горнолыжниками, люди, далекие от горных лыж, они спрашивают:
- Чем ты занимаешься, что такое фрирайд?
- Ты видел ролики, где люди прыгают со скал в снег на лыжах или сноуборде?
- Видел!
- Вот это и есть фрирайд…
- Понял. Ну, вы больные!
Вот и все объяснение.
Гора Кумбель (курорт Бельдерсай), Узбекистан
— Какое значение для качественного катания, спортивных достижений, имеет снаряжение? Можно ли, посмотрев на снаряжение райдера, оценить его уровень?
— Можно, но не по одежде, а скорее, по лыжам, рюкзаку. Одеться красиво очень просто. А вот, чтобы правильно подобрать лыжи именно под свой стиль катания, уже нужен опыт.
— Ты неоднократно заявлял, что не любишь скитура и предпочитаешь кататься, а не ходить, однако же перед сезоном ты выбрал лыжи Rossignol Squad 7 со скитурными креплениями Look XM 13. Ты каждый день используешь скитурные крепы?
— Я просто люблю кататься! Зачем ходить куда-то пешком, когда можно подняться на подъемнике, ратраке, вертолете, лошади, снегоходе? Показателем эффективности дня считается перепад высот, сделанный за день. Есть своя специфика, не количество спусков, как часто считают, а именно перепад.
Но, если я не люблю скитур, это не значит, что я не хожу скитурить. Например, недавно на Камчатке, был нелетный день для хели, и мы пошли скитуром на ближаший склон горы Чирельчик. Три подъема в день по часу сделали! Я часто ученикам говорю: «Цените каждый вертикальный метр и качественно, красиво, технично прокатитесь, а то назад заставлю тоже пешком идти!». И в Приэльбрусье есть места, куда можно зайти только на скитуре. Но за годы работы гидом я находился так, что сейчас стараюсь лишний раз этого не делать. Впрочем, в скитуре, бэккантри есть своя прелесть.
— Не ухудшают ли скитурные крепления качество катания?
— Нисколько. Современные крепления, легкие, надежные. Хочешь – катайся, а надо – клей камуса и иди.
Лыжами, кстати, я неожиданно доволен. Никогда не воспринимал всерьез линейку Rossignol, но Squad 7 меня действительно порадовали. Не только плывут, но и хорошо приземляют в прыжке за счет жестких пяток, не боятся разбитых склонов, маневренные. В общем, отличные фрирайд-универсалы.
'Фрирайд' в Тихом океане, Камчатка, март 2016
— Ты много лет катаешь в мембранной одежде, удобство ее уже давно не обсуждается и хорошим тоном в экспертных куртках и брюках для фрирайда стала мембрана Gore-Tex. Есть, вообще разница в одежде разных производителей? У тебя в текущем сезоне штаны и куртка от Haglofts - Roc High Gale Blue, чем она специфична?
— Ну, какие там технологические различия мембран – виднее разработчикам снаряжения. А с практической точки зрения одежда Haglofts оказалась хороша и удобна для фрирайда, откровенных минусов я у нее не нашел. Но - райдеры ведь разные, с разным сложением, у каждого своя эргономика, особенности тела, один и тот же бренд не может подходить всем. Могу сказать свои требования для одежды, какой должна быть куртка для фрирайдера.
- Во-первых, легкая по весу. Куртка не должна весить как ватник.
- Куртка должна быть без утеплителя, если холодно – под нее пододеваешь флис тонкий, толстый флис, теплое термобелье и т.п.
- Карманы для рации, для телефона - обязательны.
- Вентиляций – как можно больше, открываться они должны широко.
- И еще для меня немаловажен – дизайн. Я как девушка из анекдота. «Вы под технику будете покупать, или под цвет глаз?» - так вот, я – под цвет глаз! Люблю яркие цвета. На самом деле, хочу сказать, что это не каприз. И ученики, и гид должны быть одеты ярко. При плохой погоде это особенно актуально. Да даже на трассах в хорошую погоду – все эти хаки, черные, серые пятна – они сливаются с камнями. А в яркой куртке ты сразу видишь человека, как бы далеко он ни был. Я его вижу, он меня видит, и это очень важно. Зрительный контакт во фрирайде – важен.
— Раз уж мы взялись обсуждать снаряжение, спрошу и про рюкзак: рюкзак для фрирайдера – вещь важнейшая. Как ощущения от твоего Haglofts SKRA 27? Какие моменты показались удобными в горнолыжной практике, а что не очень?
— Рюкзак очень удобный, очень вместительный, грамотно организовано внутреннее пространство. Единственный его минус – он потяжелее, чем мой предыдущий Atomic. В Haglofts Skra сделаны металлические вставки в спину, они хорошо ее держат – но и веса добавляют. Ну, и еще, к сожалению, в него подушки не встроены… ты смеешься, а гиду эйрбэг бы очень не помешал! Вообще, в рюкзаке мы таскаем довольно много, и спину фрирайдер должен беречь, если хочет катать до старости. Удобная форма и легкость – для рюкзака самое главное.
Еще, о снаряжении - отдельно хочу сказать про перчатки. Они должны иметь затяжку выше того места, куда девушки браслеты надевают, и сами должны быть выше запястья сантиметров на десять. Плюс сделаны из прочной ткани, ни в коем случае не из кожи или флиса. И в этом плане я сверх ожиданий доволен своими перчатками Norrona Narvik insulated long Caviar. За сезон ни один шовчик не пошел, ни одной потертости. Плюс у них есть веревочка-резинка, когда я их снимаю, потом одеваю, веревочка сразу фиксируется в нужном положении. Первый раз у меня такие удобные перчатки. Вообще, руки у меня жаркие, почти не мерзнут, я часто снимаю перчатки. Плюс, я фотографирую, нередко катаюсь с большим фотоаппаратом, снимаю на ходу, чтоб не тратить катальные часы на организацию фотосессии, а это опять же, перчатки нужно не раз быстро снять и надеть. Так вот, возиться с фотоаппаратом в моих перчатках Norrona очень удобно.
— Ты практически не бываешь дома, хотя у тебя есть семья и дети. Это тебя тяготит? Какой, вообще, идеал личной жизни у профессиональных гидов? Цепь курортных интрижек или семейный подряд, когда жена, подруга, ходит вторым гидом, помогает?
— О, как красиво сформулирован этот скользкий вопрос! На самом деле, я один из немногих гидов, которые совмещают собственно, гидовскую работу и работу по специальности. А по специальности я инженер-геолог. Поэтому даже в сезон (с начала ноября по середину мая) я бываю дома почти половину времени. Если я отсутствую в горах, я присутствую в семье. Раньше я отсутствовал по три месяца – да, это влияет на семейную жизнь, и ни к чему хорошему не ведет, точно. Конечно, мы не капитаны дальнего плавания, но семейная жизнь проходит примерно так же.
Касаемо курортных интрижек – замешаны в этом все, может кто-то и не признается, а я вот признаюсь. Да, бывает.
Семейный подряд в работе гидов я только приветствую. Вот один из отличных примеров сейчас – Максим Ануфриков.
— Примеров полно: Альберт Байдаев и Света Кузнецова. Алекс Кузмицкий с Аленой Симоновой…
— Есть гиды, которые разъезжают по миру, а есть те, кто сидит на одном месте. Вот Света Кузнецова с Альбертом – они же практически никуда не выезжают. Кирилл Анисимов последние годы тоже редко уезжает из Приэльбрусья, максимум на хелиски в соседние регионы: Архыз или Красную Поляну. А Макс Ануфриков с женой много ездят. И в этом случае совместная работа только укрепляет гнездо.
— Во фрирайде сегодня вообще, немало девушек. Это хорошо или плохо? Они тебя отвлекают или вдохновляют?
— Я не из тех, кто считает женщину на корабле ужасом и вестником беды. Меня, конечно, они вдохновляют. Как человек кавказский, скажу, что вино и общество женщин – для меня всегда удовольствие.
Моя вторая жена пошла в горные лыжи, имея девиз: «Гламур – во фрирайд». И она к этому идет. Помимо прочего, у меня маленькая девочка произрастает, 11 месяцев всего, так, я чувствую, она еще больше гламура добавит во фрирайд! И я не из тех папочек, которые говорят: «Пусть что хочет, то и выберет». Нет, я приложу все усилия, чтоб она пошла в горные лыжи. А уж там, будет она ходить вне трасс или по вешкам мочить, пусть сама выбирает. Я и то, и то люблю.
А если опять коснуться темы спорта – лучшие фрирайдеры идут из спортивных видов. Из могула или из классических горных лыж. Не из любителей. Но – в женский фрирайд профессиональные спортсменки практически не приходят, им этот фан уже неинтересен, их фан остался в детстве. Поэтому в женский фрирайд идут, в основном, дилетантки, которые пытаются сделать из себя спортсменок. А базы-то нет!
— На горе, кроме взаимоотношения полов, есть еще и взаимоотношения снарядов. Раньше у тебя были напарники-сноубордисты, сегодня во Freeski гиды – только лыжники. Как вы формируете группы? По-прежнему, разделяете по снарядам?
— Группы, большей частью, смешанные. Есть ли противостояние? На самом деле, проблема есть, и вопрос этот важен. Почему-то больше половины всех ЧП и экстраординарных ситуаций происходит именно со сноубордистами. Почему? Непонятно. Что-то у них по-другому происходит. Даже, я бы сказал, соотношение это – 70% на 30%.
Потом, редкий сноубордист нормально выйдет на траверсе. И на переднем канте, и на заднем. Чтобы нормально проходить траверсы и положняки на сноуборде нужно обладать высокой технической подготовкой, правильно подобрать снаряд и еще следить за ним, мазать его регулярно под снег. Но так – мне все равно на чем катается человек, хоть на тазике пусть катает, лишь бы умел это делать и не тормозил группу.
Летние тренировки. Подмосковье.
— Ты ведь не только гид, но и геолог-гляциолог с многолетним стажем. Работа геолога помогает в работе гида? Или наоборот – работа гида помогает тебе в профессиональном росте?
— Помогает. И материально дополняет, к тому же. Как ни странно, именно моя специальность – инженерная геология – ближе всего к гляциологии. А гляциология – наука о снеге и льде, то есть, именно то, что гиду нужно – знание структуры снега, физико-геологических основ его движения. Так что образование у меня, считай, профильное. У нас, кроме меня, еще только двое геологов среди российских гидов – Игорь Загвоздин и Макс Панков, оба работают лавинщиками, Макс Панков раньше водил группы,но последнее время не позиционирует себя как гид. Как-то раз мне поступило предложение кататься на хели-ски в Узбекистане и там была прямо должность: «Хелики-гид-лавинщик». Тогда я отказался по разным причинам, но порадовался, что у них в штате компании, организующей хели-туры есть хелиски-гид-лавинщик.
— Ты родился и вырос в горах, в Приэльбрусье. Почему именно фрирайд-школа, работа инструктора? Так случайно получилось или выбор был сознательным? Ты ведь мог стать альпинистом, спасателем, лавинщиком?
— Да, я согласен, мог бы. Почему стал инструктором, а затем гидом? Это пошло с самого детства, вот, у мамы можешь спросить. Даже в спортшколе меня всегда тянуло за пределы трассы, на нераскатанный, целинный склон. Тогда еще нам запрещалось катание вне трасс, а мы с мамой начинали с метеостанции, где она работала, на Чегете, и утречком рано ехали на первомайскую демонстрацию - по Северному цирку! Ну, конечно, не в кулуары, а через ретранслятор. Так что это мама – виновник торжества, она меня вкатила туда, мы с ней с детства занимались фрирайдом, только еще не знали, что это так называется. У мамы альпинистский опыт больше, чем у меня. Но я ленивый, пешком ходить не люблю, поэтому стал фрирайдером.
Ну, и мне всегда нравилось вне трасс. С другом, с которым занимались вместе в лыжной секции, - потом он сильно пострадал в лавине, а раньше он всегда был первый, я второй, - мы всегда смотрели на свои следы и сравнивали: «О, как я классно расписал. Давай еще вон ту линию распишем!». У него была синяя пуховка, а у меня зеленая, мы тогда сами шили одежду, не то, что сейчас, когда все за тебя делает Haglofts!
— Какие черты характера нужны хорошему фрирайдеру? Важен ли вообще, характер? Или достаточно систематичных тренировок и хорошего снаряжения?
— Хороший вопрос! Давай начнем с того, какие, вообще, черты характера должны быть у гида? Считаю, те, кто идет учиться на гида, должен проходить психологическое тестирование. У нас же сейчас начала работать канадская школа горных гидов и в этом году уже пять человек получили сертификат! Это событие для нашего региона, почему-то оно плохо освещено СМИ, а ведь это историческое событие.
Но, на самом деле, никто из получивших сертификат, не акцентирует на этом внимание, что вот, мол, посмотрите – я сертифицированный гид! Не вешает фотографию сертификата в свой профайл, стеснительные все у нас. И для клиента, и для туристических компаний, это мало что значит. Гид, во-первых, должен быть психологом, очень коммуникабельным, должен быть дипломатом, чувствовать состояние ученика, найти к нему подход и так далее.
А что касается характера фрирайдера, мне сложно говорить. Людей очень много перед глазами прошло и очень разные были ребята. Иной с виду тихий-тихий, и не скажешь, что фрирайдер. А в душе-то у него гложет, парень хочет экстрима и катает! А есть, ох, какие шебутные…уж у меня-то энергии полно, а они и меня переплюнут.
В Приисковом, декабрь 2015г
— Ну, и традиционный вопрос – есть ли у тебя сейчас какая-нибудь мечта, морковка перед носом: достижение, к которому ты стремишься, место, в котором хочешь обязательно побывать?
— Я ведь не зря выбирал свою профессию, вернее, выбирал между геодезией и инженерной геологией. Я всегда хотел заниматься строительством и эксплуатацией горнолыжных комплексов. И уже в этом участвовал. Об этом мало кто знает, но я был начальником ски-патруля курорта Домбай.
Карьера гида – грех жаловаться, она хорошо сложилась, у меня есть имя. Но 90% того, что я хотел бы сделать на этом поприще, я уже сделал. А оставшиеся 10% - это как раз получение международного сертификата.
Поэтому дальше я хотел бы заниматься строительством и развитием курорта. На наших существующих курортах особо-то не пробьешься, это очень хлебные места. Потом, руководство считает, что менеджер по продажам морковки может грамотно построить продажу скипассов. Или что начальник службы безопасности бывшего олигарха может обеспечить систему безопасности на горнолыжных склонах…
— То есть, ты сейчас занимаешься разведкой местности для строительства нового горнолыжного курорта?
— Ну, если я сейчас все подробно расскажу, горячие головы начнут в одном из городков скупать недвижимость. А я, может, сам ее хочу скупить, когда придет время!
— Ты хочешь стать директором собственного горнолыжного центра?
— Ну, если я стану долларовым миллионером на продаже этой самой недвижимости, то – да. Ха! Это будет круто, спасибо за идею! И будет первый именной курорт – Рунича Вячеслава. Две канатки. Или даже одна. И только для фрирайдеров. Пропуск на подъемник – только с бипером, точно! Но – это, конечно, мечта. А цель, более практичная, есть. Я хочу войти в управление курорта и развивать его грамотно.
— Хочу спросить Наталью Ивановну, каково это: иметь сына-фрирайдера?
— Очень тяжело! И вообще-то, сына растить тяжело, а уж фрирайдера – и подавно. Он у нас ежик, porcupine – дикобраз! Сложно, потому что есть границы, которые я не должна пересекать, а ведь мама должна знать все! Все время ждать, бояться, вдруг что-то случиться – страшно. И потом, его публикации, фотографии меня тоже очень волнуют. На них люди не в море купаются, а катают на скалах и ледниках, дропают, убегают от лавин. А я ведь тоже в Терсколе всю жизнь прожила и знаю, насколько опасно там, в горах! Ледники с трещинами, которые надо пересекать – все это непросто.
А еще, Слава отличается большой леностью, мало занимается своей формой с детства. С детства я его гнала по утрам на зарядку, а он ни в какую. Так-то он тренируется, молодец, но вот к зарядке – не приучен!
— Мама! Ты можешь потом на меня жаловаться, по окончании интервью. А сейчас все, у меня поезд через час, надо ехать.
— Ну что же, Слава, спасибо тебе за разговор, удачной каталки в Хибинах, жди всех читателей нашего блога на свой личный курорт и не огорчай маму!
Камчатка. Вулкан Вилюченский, апрель 2016
Мне нравится
