В команде «Спорт-Марафон» с недавних пор есть консультант по приключениям. Это человек, который помогает собраться в любую экспедицию и на любое восхождение. В его личной копилке опыта — два десятка вершин и интересные проекты в горах. Два восхождения на Эверест, скоростное прохождение программы «7 вершин» — восхождений на высшие точки всех континентов. Встреча Нового года на высочайших вершинах разных стран, съёмки панорам Эвереста для Яндекс.Карт… Максим Шакиров живёт так уже 17 лет и останавливаться пока не собирается.
— Расскажи, с чего для тебя начались горы?
— В 9 лет отец поставил меня на горные лыжи, и тот Новый год мы встречали с ним в Карпатах, катаясь по горам практически в одиночестве. В 16 лет с мамой поехали на Кольский и там, на всесоюзном маршруте «Верхнетуломский зимний», я подружился с людьми, которые позже взяли меня в майские Крымские горы. А на первом курсе института физкультуры купил за 10 рублей — это четверть стипендии — книгу «Эверест-82», о первом восхождении советских альпинистов на высочайшую вершину мира. Проглотил книгу залпом, но даже представить тогда не мог, что спустя несколько лет подружусь с одним из главных героев той легендарной экспедиции, Мишей Туркевичем, и сам не раз побываю на этой вершине…
Настоящий альпинизм начался для меня одновременно с увлечением журналистикой. В 1996 году я работал в телекоммуникационном журнале и придумал такую новогоднюю идею: выйти в прямой эфир нескольких радиостанций с помощью спутникового телефона со склонов Эльбруса. А если получится, и с вершины. Это сейчас у всех мобильные телефоны и все звонят домой с Эльбруса. Тогда сотовая связь была редкостью даже в Москве, а спутниковые устройства только-только появились. И вот 31 декабря 1996 года мы поздравляли московских FM-радиослушателей с наступающим Новым годом со склонов Чегета. Совершить восхождение на Эльбрус тогда не удалось, помешало отсутствие и опыта и погоды.
Но мечта осталась, и на зимний Эльбрус я всё же поднялся, четыре года спустя. Это был мой второй проект, объединяющий горы, альпинизм и достойный информационный повод. Накануне Миллениума очень захотелось, как в песне Юрия Визбора, самому прочувствовать, что «я видел воочию Пространство и Время». Пространством для встречи смены времён, то есть тысячелетий, я выбрал, разумеется, высшую точку нашей страны. 31 декабря 2000 года, в 23 часа 30 минут, Сергей Ларин, Юрий Савельев, Игорь Череску и я стояли на Западной вершине Эльбруса.
Трудно передать словами эмоции и ощущения. Очень сильный ветер. Очень хороший «минус» одновременно с неприличной для такой высоты влажностью. Я в буквальном смысле слова вижу последние секунды второго тысячелетия: сквозь видоискатель камеры снимаю циферблат надетых поверх перчатки Юры швейцарских часов Eterna, нашего спонсора. Ресницы прилипли окуляру. В крышке от термоса — 32 грамма коньяка, налитые за 30 секунд до полуночи. Я его выпил через полторы минуты — коньяк был по консистенции как подсолнечное масло. С температурой моего тела он сравнялся минут через 10 после того, как попал внутрь…
С первыми лучами солнца наступившего тысячелетия открылась такая потрясающая по своей красоте и величию картина мира, буквально лежащего у ног, что захотелось поделиться этими видами со всеми. Так появился проект «Новый год на высших точках континентов, стран и горных массивов Земли». А в «Книге рекордов России» зафиксировали «Первое ночное новогоднее восхождение на Эльбрус». О нас написал даже американский журнал «The American Alpine Journal».
За Эльбрусом последовали новогодние восхождения на Монблан, Килиманджаро, Аконкагуа, Фуджи, Чимборасо… Каждый раз, возвращаясь в Москву, я отдавал свои видеосъёмки на отечественное телевидение. Из них делали довольно симпатичные сюжеты об очередной необычной встрече Нового года. Однажды трёхминутный сюжет о проекте выпустило международное информационное агентство Reuters. Помню, как московский продюсер агентства, Натан, позвонил мне и взахлёб стал рассказывать, что наш ролик показала 101 телекомпания мира на всех континентах планеты. Даже по меркам Reuters это более чем достойный результат.
Постепенно я стал достаточно узнаваемой персоной в медийных кругах, эдаким новогодне-альпинистским ньюсмейкером. А мне хотелось ещё выше — в прямом смысле. Распробовав высоту на Аконкагуа и Чимборасо, стал задумываться об Эвересте. Так за новогодним проектом последовал олимпийский…
Летом 2006 года Сочи вошел в тройку городов-кандидатов на столицу зимней Олимпиады-2014. Я придумал идею: занести флаг претендента на высочайшие вершины пяти континентов. Чтобы всё было в духе олимпийской символики: помните, там пять разноцветных колец и девиз «быстрее, выше, сильнее»? Я собирался поднять флаг на абсолютную высоту каждого из пяти континентов и сделать это впервые в истории олимпийского движения. Это вполне могло стать дополнительным аргументом для Международного олимпийского комитета в выборе именно Сочи как места проведения Зимних Игр.
С этой идеей я пришёл на Первый канал. Идея им понравилась, Заявочному комитету «Сочи 2014» — тоже. Воодушевлённый успехом, я отправился встречать наступающий 2007 год на Олимп, высшую точку Греции. Новогодний проект продолжался. А в конце января «под телекамеры» Первого канала президент Олимпийского комитета Леонид Тягачев и директор Заявочного комитета «Сочи 2014» Дмитрий Чернышенко вручили мне флаг, который мы с Алексеем Кузьминых пообещали установить на высшие точки пяти континентов. Я взял на себя Аконкагуа, Эльбрус и Эверест, а Лёша — Килиманджаро и пик Косцюшко.
Самый запомнившийся эпизод — первая встреча с Эверестом у монастыря Ронгбук, буквально лицом к лицу. Глядя на эту безумно красивую, ошеломляюще огромную и кажущуюся абсолютно неприступной гору, думал: «Как, ну КАК можно дойти до вершины этой громадины? Куда ты собрался, дурачок?»…
— И как это было? Эверест — это ведь даже не зимний Эльбрус. Какие ощущения?
— Самой страшной была вот та первая встреча. Очень страшно было. Потом — особо никаких сложностей, сам удивлялся. Я даже спал в штурмовом лагере. Там высота 8300 м, обычно никто не спит — приходят из предыдущего лагеря часа в три дня, а в 12 ночи стартуют на вершину. И вот в это свободное время уснуть мало у кого получается, а я прекрасно выспался и на следующий день вся команда благополучно зашла на вершину Эвереста.
В итоге этой эпопеи флаг города-кандидата на столицу Олимпийских игр впервые в истории олимпийского движения развевался на всех высших точках пяти континентов. Мы это сделали менее чем за четыре месяца, причём до, а не после объявления МОК результатов голосования.
Максим Шакиров на вершине Эвереста
Я уже потом понял, что никто из вручавших нам флаг не верил в это по-настоящему. Но мы сделали то, что обещали. Про Сочи теперь знают все. А я… Я до тошноты «наелся» горами.
Тошнить перестало к концу года, и я продолжил свой новогодний проект на Охос-дель-Саладо — высочайшем вулкане Земли и высшей точке Чили.
— Быстро тебя отпустило… И ты ведь не ограничился одними только новогодними восхождениями после Сочи?
— Да, в начале 2012 года начался четвёртый эпизод моей альпинистской «карьеры». Саша Абрамов, президент клуба «7 Вершин», собирал команду, которой предстояло за 300 дней поднять флаг компании «Альпари» на высших точках всех континентов. И предложил мне войти в эту команду видеооператором. Не могу сказать, что я очень уж мечтал закрыть программу «7 Вершин», но… К тому времени мне захотелось понять: большая высота — это моё, или первый Эверест был просто удачным стечением обстоятельств? Возможность подняться на высочайшую вершину мира второй раз стала решающим аргументом, и 23 февраля 2012 года мы с Иваном Душариным и Людмилой Коробешко уже стояли на вершине Аконкагуа — первой горе этого долгого пути. Через две недели была вторая вершина, Килиманджаро, а ещё через три — вторая встреча с Эверестом.
Это было волнительно и немного страшно — как при втором прыжке с парашютом. Ты уже знаешь, что тебя ждёт и чем всё это может закончиться, если что-то пойдёт не так. От этих знаний становится страшнее, чем в первый раз, но одновременно чувствуешь себя уверенней и спокойней, нет той суеты.
Вид на Эверест с монастыря Ронгбук © Максим Шакиров
Второй Эверест дался мне так же, как и первый — без особого надрыва. Я окончательно понял — это по-настоящему моё.
Сразу после Эвереста мы отправились на Аляску, для восхождения на Мак-Кинли (в 2015 году эту вершину переименовали в Денали). Это был «ключ» всего проекта, от успеха этого восхождения зависело, сумеем ли мы поставить рекорд скорости прохождения семи вершин. После Мак-Кинли на этот рекорд вполне можно было рассчитывать.
Самым сложным для меня стал день восхождения на пик Винсон в Антарктиде, последнего в рамках этого проекта.
Хотелось развернуться за 200 метров до вершины: космический холод, шквалистый ветер, который этот холод усиливал… Какое-то время я серьёзно думал о повороте вниз. Но уже через час мы, абсолютно счастливые, стояли на отметке 4 897 метров, завершив проект «7 Вершин» всего за 293 дня. Рекорд был нашим.
2012/11/11 г. Международный день гор на вершине пика Винсон в Антарктиде
Три года после этой эпопеи я приходил в себя. Можно сказать, от передозировки впечатлениями. Тогда понял, что очень устал, причём не физически, а эмоционально.
— Что тебе дают все эти восхождения? Цель этих проектов, с одной стороны, понятна, а с другой — довольно расплывчата. Ну занесли флаг, и что? Зачем это тебе, почему хочется продолжать?
— Для меня восхождения — это самовыражение. Кто-то стихи пишет, а я в горы хожу. За эти годы в горах я стал космополитом и отчётливо понял, что люди делают столько глупостей… Делят наш общий дом на страны, которые ссорятся друг с другом, изобретают оружие и остальные гадости, вместо того, чтобы «прибрать свою планету», которую уже изрядно изгадили.
А насчёт «зачем»… Мне нравятся слова из «Маленького принца» моего любимого Экзюпери: «Это по-настоящему полезно, потому что красиво». Вот именно этими словами я могу объяснить мои восхождения с обязательными съёмками. Красотой хочется делиться. Когда я отдохнул от той передозировки горами, появилась идея нового проекта: снять хороший качественный контент на вершинах всех семи континентов, в том числе и на Эвересте.
Абсолютное большинство людей никогда не были на всех этих горах, а может быть, и не будут. Фотографий в сети много, но они либо не очень хорошего качества, либо не дают полного представления о вершине. Обычные картинки — это люди возле флага и никаких особенных видов. Когда я поднимаюсь на вершину, специально ищу ракурсы, чтобы было видно окружающее пространство. Из-за этого на большинстве фотографий, где как будто я на вершине, на самом деле я за кадром. Очень сложно объяснить другому человеку, как нужно правильно снять, как построить композицию, как пользоваться техникой — и всё это в условиях высокогорья. Обычно я менялся с гидом одеждой и сам делал кадр. В капюшоне и маске всё равно не видно лица, зато композиция получается такая, как мне нужно.
В общем, на волне этой идеи в конце 2014 года меня познакомили с Яндексом. Через два года на Яндекс.Картах появились панорамы Эвереста. Их снимали я и Рома Реутов. Мы оба как-то одновременно и независимо друг от друга пришли в Яндекс и предложили им сделать красивые съёмки Эвереста.
Вообще-то я снимаю видео, а тут пришлось переучиваться — Яндексу нужны были фотографии для панорам. Такие фото делают со специального штатива с панорамной головой. Он нужен, чтобы объектив вращался вокруг строго определённой точки и из нескольких фотографий потом можно было склеить цельную круговую панораму. Вот только этот штатив очень тяжёлый, плюс его не всегда есть куда поставить — на Эвересте бывают такие места, где ты сам не можешь нормально стоять. Мне пришлось учиться снимать с рук. А если рука не вовремя дрогнет, склеить панораму будет очень сложно. Я тогда долго думал и придумал поставить механизм для съёмки панорам на лёгкий монопод, в качестве которого выступала треккинговая палка. Её даже на крутых участках было легко поставить строго вертикально.
Я прилетел в Катманду, снял панорамы центральной площади Дурбар. Отправил снимки в Яндекс, оказалось, что не хватает одного кадра в последней панораме. Была уже ночь, решил доснять этот кадр на следующий день. А на следующий день, 25 апреля 2015 года, той площади уже не было — всё разрушило землетрясение. Я в тот момент был в гостинице, на последнем этаже. Трясло почти минуту, амплитуда такая, что телевизор летал по комнате. Хорошо, я успел стать в дверной проём между комнатой и туалетом. Стоял там, пока трясло, потом так и выскочил на улицу, в чём был — в майке, шортах и с телефоном в руках. Об аппаратуре, деньгах и документах только потом вспомнил…
Рома в это время был в Тибете, в районе базового лагеря. Китайцы сразу закрыли гору для восхождения и всей экспедиции пришлось вернуться в Катманду. Я думал, что делать дальше — ведь чтобы повторить эту историю, нужны деньги. Если вспомнить, как всё долго и тяжело шло в этот раз — долго искали спонсоров и так далее — то не факт, что вторая попытка будет скоро. Яндекс, когда успокоился от переживаний за меня и Рому, предложил мне попробовать зайти со стороны Непала и поснимать в южном базовом лагере — непальцы не закрыли гору. Нужно было побольше материала, чтобы показать хоть какой-то результат и продолжить работу в следующем году. Я согласился и купил билет в Луклу.
Когда добрался до Намче-базара, там случилось второе землетрясение. Я был в лодже и в этот раз занимал менее удачное положение, меня изрядно покидало по комнате. Итог — надрыв связок коленного сустава. Я это потом уже узнал, в той кутерьме особо ничего не замечаешь. Район полностью остановился. Когда случается землетрясение, непальцы вообще не заходят в помещение, остаются на улице. А у меня никакой экипировки, чтобы жить на улице. И колено болит, наверх идти не могу. Вот так этот год и закончился.
Потом мы, конечно, продолжили — через год Яндексу удалось привлечь спонсоров. Правда, у нас с Ромой был один пермит на двоих. Мы по-джентльменски договорились, что идёт он, а я как бы на подстраховке. Я ведь уже был на Эвересте дважды, а он в прошлый раз сам оплачивал ту экспедицию, которая закончилась землетрясением. Так что всё по-честному.
Теперь на Яндекс.Картах любой человек может пройти весь путь от базового лагеря до высочайшей вершины мира. Ромины съёмки — от базового лагеря до ABC и от 7700 до вершины, мои — от ABC до 7700 м.
Вид на Северное седло Эвереста с лагеря ABC (6400 м). Панорама на Яндекс-Картах
— Ты собираешься дальше развивать эту идею со съёмками на вершинах?
— Сейчас это для меня самая главная цель. Хочу сделать такой образовательный проект: собрать на одном ресурсе качественные снимки с описаниями семи высочайших вершин континентов. Уже домен купил под это, summits.name. Я знаю, как правильно снимать, чтобы любой человек, не поднимаясь на гору, мог увидеть весь путь восхождения на неё. И посмотреть на мир с вершины Эвереста или любой высочайшей точки континента.
Сначала я хотел сделать панорамные съёмки с высших точек всех стран, но потом понял, что в этой жизни вряд ли получится — в мире 194 страны. Поэтому для начала ограничусь семью континентами. Придётся заново пройти семь вершин, но уже с новой целью.
Я ведь даже новогодний проект прервал. Первые минуты 2017 года я впервые в жизни провёл с детьми. Дочери 13 лет, а я ни разу не встречал с ней Новый год. Сыну 24, с ним я хотя бы отмечал этот праздник до проекта. Но я обязательно ещё не раз встречу Новый год в горах.
Вообще интересно наблюдать за самим собой как бы со стороны. За эти 16 непрерывных новогодних лет мне много раз снился очень страшный сон. Как будто до Нового года осталось несколько часов, я почему-то в Москве, и мой проект прерывается… Я вскакивал со слезами на глазах: как же так, это же самое важное дело в моей жизни, почему я тут, а горы там? А потом было реальное счастье, что это не наяву. Только сейчас отпустило от этого, как считают мои близкие, «новогоднего безумия».
— В «Спорт-Марафон» ты помогаешь нашим клиентам подбирать снаряжение под конкретные экспедиции и восхождения. А на твой взгляд, что всё-таки в большей степени определяет успех восхождения? Правильная тактика, снаряжение, сила воли, мотивация?
— Каждый из этих пунктов одинаково важен. Я бы разделил все факторы, влияющие на результат восхождения, на две большие группы: люди и снаряжение. Первое — это человеческий фактор, здесь как раз и тактика, и воля, и мотивация. Второе — соответствие экипировки уровню сложности восхождения. Так вот, если предположить, что сила воли и мотивация у людей одинаковы, то результат определяет качественное и достаточное для этого маршрута снаряжение.
Есть ещё такие объективные факторы как погода и удача. Но сейчас мне уже кажется, что удача — это больше закономерность, чем простое везение. Она сопутствует тем, кто одинаково серьёзно и мотивирован, и экипирован.
У меня с этим связана одна история. Для первого восхождения на Эверест я собирал снаряжение, что называется, с миру по нитке. Кто-то дал мне пуховку Баск, тёплую, но тяжёлую. А в нашей команде был парень из Канады, у него крутая лёгкая пуховка The North Face, купленная на родине за 300 баксов — у нас таких цен в принципе не было. Он шёл только до Северного седла и предложил мне эту пуховку, чтобы я в ней пошел на вершину. Просто подарить хотел. Принимать такой подарок было неудобно, но куртку хотелось, поэтому я её просто купил у него. И вот идём мы уже в штурмовой лагерь на 8300. На восьми тысячах распогодилось, стало жарко, я снял эту пуховку, запихнул в какой-то компрессионник и приторочил к рюкзаку снизу.
— На восьми тысячах без пуховки? Серьёзно? И как это вообще?
— Да нормально вполне. У меня был двухсотый флис с виндблоком — он не продувался, а на солнце при минус 15 в движении было вполне комфортно. В общем, в какой-то момент мы останавливаемся, я снимаю рюкзак и понимаю — что-то не то. Пуховки нет. А это всё, конец экспедиции. На Эверест во флисе не пойдешь.
Говорю гиду: я пухарь потерял. А что он может сделать? Только завернуть меня вниз… Была, конечно, одна надежда, что кто-то идущий снизу мог подобрать куртку. Тут как раз поднимается Исрафил Ашурлы — он на следующий день стал первым азербайджанцем, зашедшим на Эверест. Спрашиваю его, может, видел куртку? Он говорит: видел, она отстегнулась и улетела в сторону Северной стены. То есть сразу в пропасть. Ну, значит всё. Вторая попытка не предусмотрена — если бы я спустился в базовый лагерь, второй раз уже не поднялся бы. Количество кислорода рассчитано чётко, да и много чего ещё… В общем, это был конец.
А у Исрафила пуховый комбинезон. Кто-то ходит в куртке и штанах, как я, кто-то в комбинезоне, как он. Когда жарко, верхнюю часть просто с себя скидываешь и завязываешь рукава, чтобы не болтались. Удобно. А он ещё на всякий случай прихватил с собой пуховую куртку — на второй ступени бывает много людей, и чтобы не замёрзнуть, стоя в пробке, он взял лишнюю пуховку. И вот он отдаёт её мне…
Я после этого уже понял, что все неприятности происходят из-за мелочей, а замечать такие мелочи учишься только с опытом. Буду рад, если мой опыт тоже кому-то поможет.
На вершине Охос-дель-Саладо © Максим Шакиров
— Как ты собираешься встречать этот Новый год?
— Я уже 17 лет подряд 1 января не мучаюсь похмельем и мне нравится эта традиция. Так что буду её продолжать. Ещё точно не знаю, где конкретно буду встречать Новый год, но если не в горах, то в лесу. Так же, как и в прошлом году, 1 января выйду в лес и с удовольствием «намотаю» теперь уже 18 километров.
Мне нравится
