Много уникальных людей работает в «Спорт-Марафон». Один из важнейших для нас, горнолыжников — мастер бутфитинга Александр Артёмов. Человек, знающий о горнолыжных ботинках куда больше, чем кто-либо другой. Как их выбрать, как сделать комфортнее — всё это к нему. Тихий, спокойный, профессиональный — в его словах не сомневаешься, а доверяешься как врачу. Я тоже доверилась, и теперь, выходя на склон и уходя с него, я каждый раз его благодарю. Александр сам прекрасный лыжник и отлично понимает механику работы ног, их потребности.
Мы поговорили с ним о том, что такое бутфитинг, как он появился в России и развивался, кому нужен и что даёт…
— Саша, для начала, что такое бутфитинг?
— Подгонка горнолыжного ботинка по ноге. Это могут быть также коньки, роликовые коньки и в каком-то смысле велотуфли. Это всё-таки работа именно с ботинком, а не со стелькой.
— То есть бутфитинг и производство индивидуальных стелек мы разделяем?
— Да, это разные вещи.
— Ты первым в России стал заниматься бутфитингом. Как так получилось, с чего началось?
— Ну, я бы уточнил — не первый, а один из первых. В 2004 году в Москву приехала компания Sidas. В то время я работал мастером по лыжам в компании Salomon, и они заинтересовались оборудованием Sidas. Это всё происходило на Красной Пресне — мы работали в большом магазине под крылом adidas. У Salomon в то время были самые большие продажи по России — и они решили пригласить Sidas, чтобы те показали своё оборудование и продемонстрировали азы изготовления как индивидуальных стелек, так и горнолыжных ботинок. И это было всё в один приезд, в одно время.
— В тот момент Salomon уже делал формируемые
скорлупки
?
— Тогда термоформовка ограничивалась только внутренником.
— Где ты учился этому делу, кто был твоим учителем?
— Учителей у меня не было. Когда я выступал сам, катаясь на горных лыжах, то пытался исправить ботинок, который мне не подходил.
— Каким образом ты это делал?
— Учился я на своих ботинках — они тогда были очень жёсткие. Кабр, Alpina — они были крайне неудобные, не формовалось ничего. Это были спортивные ботинки, но и гражданские не отличались особым удобством. Просто напиливались деревянные колодки, как распорки. Ботинок разогревался за счёт подвеса стоваттной лампочки внутри пластикового ботинка, главное только, чтобы она не касалась стенок. Два часа всё это разогревалось, потом распорки вставлялись, как мне тогда казалось, в нужных местах, и затягивалось клипсами. Когда ботинок разогревался, мы оборачивали ноги, чем только возможно — три-четыре пары носков — надевали горячий ботинок на ногу и вставали в снег. Вот и весь бутфитинг. С этого всё началось.
— А когда Sidas приехали в Россию, они уже предложили конкретные технологии?
— Ну, прошло уже какое-то время. Я уже отучился в автомеханическом институте, на факультете штамповки и литья, очень много занимался композитами и, катаясь просто для себя, начинал делать ботинки своими способами. А Sidas предложил очень интересное на тот момент оборудование — его не было вообще ни у кого. И нам понравилось — мы стали этим заниматься профессионально.
— Кто были твои первые клиенты? Только спортсмены? Но их не так много, особо не заработаешь… как продвигалась эта услуга в массы?
— Так как Salomon принадлежал adidas, реклама была очень сильная. И в ней мы не нуждались уже через месяц, потому что люди приходили покупать ботинки и тут же с нашей помощью они подгонялись по ногам. Это сарафанное радио было самое сильное. Приходили не только спортсмены, но и обычные покупатели. И даже в тот момент спортсмены ещё только думали, а приходили знакомые — и сразу делали. И всё это цеплялось друг за друга — сарафанное радио сработало очень конкретно. За год мы вышли на достаточно большие объёмы, работая именно по ботинкам.
— В России мало бутфитеров по сравнению с западом, а тема становится всё более распространённой. Где сейчас можно научиться бутфитингу? Передают ли русские мастера свои навыки или боятся конкуренции?
— Я в последнее время стараюсь не делиться навыками. Потому что перебивают ценовую политику. Чтобы делать ботинки, нужно чётко понимать, что внутри них происходит с ногой клиента. А для того, чтобы это понимать, надо самому кататься, и не один год, и даже не первые десять лет. Взять и рассказать за партой человеку, который не катается, что нужно сделать с ботинком, — невозможно. Этим надо жить.
— Ты сам опытный горнолыжник, как это помогает в твоей работе? Может заниматься бутфитингом кто-то, кто не умеет кататься на лыжах?
Нет, не может. Если производством стелек, ещё может. Но если человек не катается на лыжах и не понимает, что происходит в ботинке с ногой, он не может этим заниматься — он просто не поймет. Его можно научить, как обезьяну, стандартным операциям, но насколько вытянуть в этой зоне, отточить здесь, отфрезеровать там… То есть он не сможет поставить себя на место клиента и понять физику движений. Когда клиент доносит свои проблемы, человек, который не стоит на лыжах и не катается в ботинках, не сможет их понять.
— Какие стили катания тебе знакомы?
— Мне изначально очень нравился спорт. Но большой карьеры не получилось из-за травмы — ну, что ж делать. При этом я никогда не бросал горные лыжи. Катаюсь по возможности везде и любыми стилями. Ну, кроме новомодных парковых — это не моё.
Александр Артёмов на тестах лыж «Спорт-Марафон»
— То есть придёт к тебе фрирайдер — и ты его поймёшь? Или прыгун из парка — и его тоже поймёшь.
— Мне без разницы. Конечно, пойму. И прыгуна пойму. Я понимаю, что ему нужно. Есть определённые модели, которые учитывают именно эти специфики. Я с ними разговариваю на одном языке.
— Какой у тебя стаж катания?
С 1973 года.
— Возвращаясь к вопросу, каким образом можно научиться бутфитингу? То есть помимо того, что ты уже лыжник, тебе надо пройти какие-то курсы на Западе? Или у нас уже есть некие образовательные процессы?
— В России нет такого обучения. Представительство компании Sidas не идёт на это. И, в принципе, они правы — сохраняют за собой территориальное преимущество и считают, что лучше обучить там. Но я вам скажу: курс Sidas не даст ничего, если ты не будешь понимать, что происходит с ногой в ботинке. Этим надо жить, это надо чувствовать.
Курс Sidas не даст ничего, если ты не будешь понимать, что происходит с ногой в ботинке. Этим надо жить, это надо чувствовать.
— Сколько в России больших мастеров?
— С десяток.
— И они все в Москве и Питере?
— Ну да, ближе к центральному району.
— В чём разница бутфитинга в России и в Европе? Как у нас и как у них?
— Интересный вопрос. Чаще всего бутфитер в Европе нанимается на сезон. И если его нанимают на краткий срок, то он не обладает большими знаниями, то есть человек не отвечает за свою работу. Это массовое производство и глубин не затрагивает. В Австрии есть три места, где люди уже давно катаются на лыжах и хотят качественной работы, — они записываются к конкретному мастеру. В принципе, у нас точно так же происходит. Только между нами и европейцами есть определённая разница. У нас больше распространены широкие колодки — ну, немного другая физиология. Потом, в Европе не бывает сильных морозов и люди спокойнее относятся к ботинкам. У нас же условия другие — есть катание в Сочи, а есть в Шерегеше. То есть Сибирь, Красноярск, зимний Кировск — когда температура опускается ниже -25°C. К ботинкам совершенно другие требования, чем в Европе. Соответственно, подбираются модели по-другому — с учётом этих холодов.
— То есть если я, условно, часто езжу в Альпы, то мне лучше сделать бутфитинг в России?
— Для русскоязычных людей это в любом случае лучше, потому что языковой барьер присутствует всегда. Вас там никто не будет слушать — если они не понимают, то всё равно сделают по-своему.
То есть это проблемы языкового барьера — вы не можете донести до него, а он не может вам отдать то, что вы хотите. Чаще всего. И бывают такие случаи, когда они просто заходят в тупик, вызывают полицию и человека выводят. То есть человек заплатил деньги, но не получил должного внимания.
Александр Артёмов на тестах лыж «Спорт-Марафон»
— В целом получается, что бутфитинг в России — это привилегия крупных городов: редкая услуга, но профессиональная. А в Европе это более массовая услуга, но и более поточная?
— Да, я бы сказал, что она более поточная, без вникания в глубину. То есть в данный момент эта точка давит — мы сделаем точку и забыли. А когда общаешься с русскими мастерами, они всё спрашивают. Нормальный бутфитер всегда спросит, где вы катаетесь, какие у вас лыжи и вообще подходит ли вам этот ботинок. И из этого диалога возникает истина — может, мы и не те ботинки-то берём.
— Какие самые популярные проблемы, с которыми к тебе обращаются?
— Если мы говорим про российского потребителя — это очень широкая нога. Для передней части ширины ботинка не хватает именно по колодке. Существует очень много моделей, они все разные, каждый бренд отливает свои колодки с тем или иным учётом ширины, длины или подъёма. И, конечно, интереснее заходить в магазин, где есть мультибренд — можно померить достаточно большую линейку и подобрать то, что нужно, ну и посоветоваться с продавцом. Как правило, бутфитеры не подбирают ботинки. Это немножко неблагодарное занятие — мы это всё отдаем на откуп продавцам и самим клиентам.
— Было бы лучше, если бы бутфитер работал в паре с продавцом?
— Ну, что значит лучше? Если бутфитера постоянно будут дергать, он просто откажет в этой услуге. Не в этом дело. Когда есть сложные ситуации — клиент меряет третий-четвёртый ботинок и никак не может подобрать — тогда да, бутфитер скажет своё мнение, с чем ему потом будет удобнее работать. Но опять же, это должен быть человек, который уже давно в этой сфере работает.
— То есть знать ещё и весь каталог ботинок на рынке?
— Бутфитер должен знать весь рынок.
— Какие проблемы бывают, кроме ширины колодки. Высокий подъём?
— Зона подъёма, да, ширина колодок, приложение мыщелок голеностопа — это классика. С посттравматическими уже сложнее: как находится сустав, ротация стопы (вправо — влево). Но это должен знать уже бутфитер с опытом, проработавший уже лет десять.
— Клиенты обычно знают, чего ждать или просто знают, что это как бы надо, что им станет как бы хорошо?
— По-разному. Люди-эксперты понимают, что им надо. Ты с ними разговариваешь на одном языке. И это не обязательно спортсмены. Человек может быть и не спортсменом, но при этом кататься больше 35 лет в разных условиях и достигнуть определённых навыков. Я считаю, что они эксперты. Всё это, конечно, достаточно размыто, но я не скажу, что все спортсмены обязательно эксперты. Бывают такие, которые не передают свой опыт и просто говорят: «Мне вот здесь давит, а здесь нет» — и всё, мы этим ограничиваемся. А есть люди, которые вникают дальше: а что будет, если так? А если так? Так что я экспертами называю людей, которые имеют большой опыт катания.
— А с кем легче работать?
— С экспертами, конечно. Потому что они точно знают, что им нужно. Человек, который приходит, два раза скатившись, и говорит, что ему всё давит — ты его спрашиваешь: а что конкретно? Он говорит: «Всё!». Ему и сравнить не с чем, он не знает, что это такое. Он приходит на модное слово «бутфитинг». Я спрашиваю: «А что вы хотели?» Он говорит: «Я не знаю, мне просто давит». А ведь горнолыжный ботинок по определению не может быть валенком — он будет давить. Просто кто-то готов к этому, а кто-то нет. Это очень специфичная обувь, которую мы носим две-три недели в году. Ноги у нас к этому совершенно не приученные.
— Как понять на месте, что всё хорошо и всё удобно, ведь в тёплом помещении и на зимнем склоне ботинок ведёт себя по-разному?
— Я бы ещё расширил рамки и добавил к этому: какая высота? Что мы вечером пили? То есть тут достаточно много условий, и ботинки сразу покажут, где и что.
— Я, скорее, имела ввиду то, что когда ты работаешь над ботинком, ты спрашиваешь, удобно или неудобно. При этом в минусе пластик ведёт себя совсем иначе.
— Нет, это мы, конечно, должны учитывать. Сейчас ботинки делаются более лояльными, они не очень садятся по перепаду температур. Если минус — ботинок не становится стеклянным. Последние четыре года стали применять более гибкие пластики. Конечно жёсткость ботинка на морозе выше, но при этом общий объём не меняется.
— В какое время суток ты рекомендуешь приходить делать бутфитинг? С учётом того, что за день нога отекает.
— Идеальное — это 12:00 или 13:00. Когда мы не только проснулись, а уже дали какую-то нагрузку ногам. Вечером неудобно, потому что ноги устают и гудят после дневной работы. И, померив три ботинка, мы уже перестаем понимать, что нам нужно.
— Какие случаи ты можешь вспомнить, когда не получилось помочь?
— Если я вижу, что ботинок, например, на размер больше, я так клиенту и говорю, что бестолково этим заниматься. Или если клиент принес не тот бренд, который должен ему подходить, то есть неподходящая колодка, я об этом всегда скажу и даже браться не буду, потому что — а какой смысл? Я не люблю заниматься колхозом: наслоением всяких материалов. Ботинок — он изначально для целевой группы, надо просто в эту целевую группу попасть. Не скажу, что у меня были какие-то проколы. Были варианты со сложным переломом голеностопа, с отсутствием сустава в голеностопе — да, с такими вещами сложно предугадать, получится у тебя или нет. Всё идёт через откатку. Но мы в любом случае человеку помогаем, делаем ему легче. Но 100% гарантию давать нельзя. Спортивный ботинок подгоняется за три прихода к мастеру именно через откатку. Нельзя так, чтобы человек принес новый ботинок и сказал: сделайте мне — и всё. Ерунда, такого просто не бывает.
— То есть, в принципе, если у человека не совсем стандартная нога — излишний объём икроножных мышц, высокий или низкий подъём — на любую ногу можно подобрать ботинок и довести его у бутфитера?
— Я бы сказал, что в 80% случаев — да. Но 20% остаются. Недавний случай — девочка при размере 24 имеет длинную-длинную голень. То есть обрез ботинка получается ниже середины и она всё время испытывает давление. Ботинки в таком размере выше не бывают. Длина ботинка прямо пропорциональна его объёму. И вот здесь идёт нестандартный подход. Берется, например, другой внутренник с более длинным языком. То есть начинается творчество.
— Нужно ли знать основы медицины в этой работе? Где изучал?
— Да, конечно. Например, деформация пальцев, особенно большого. Без медицины ты просто не поймёшь, что происходит с человеком, как он чувствует эту боль — сверху, сбоку, снизу. Если ты не знаешь азов ортопедии, то не поймёшь, какую пронацию ему сделать. Ну и всё зависит от того, как ты с человеком общаешься. Я однажды спросил: «А когда вы были у флеболога?» — когда мне человек принес ботинки 150-й жёсткости, а у него варикоз конкретный. Зачем ему этот ботинок? Он себя приговаривает к серьёзной проблеме. Физиологию нужно знать.
— Ты часто отправляешь к ортопеду?
— К ортопеду редко, а вот к флебологу — часто. Ещё отправляю к остеопату, но это больше к стелькам относится.
— Свои ботинки формовал сам или кому то доверился?
— Конечно, всё сам. Никто лучше меня моих ног не знает. У меня их много: для разных видов катания разные ботинки. Есть 150-й жёсткости для спортивных лыж, а есть для скитура. Это совершенно разные направления. Но я ещё катаюсь телемарком — а это совсем другое отношение. У меня где-то 3-4 пары ботинок, которые я постоянно использую. И все доведённые.
— Кто чаще обращается, мужчины или женщины?
— Мужчин процентов на десять больше. Но есть ещё такая большая группа, как дети-спортсмены. И здесь идёт где-то 50/50.
— А детей приводят, потому что у них худенькие ножки и им нужна фиксация? Или с какой целью?
— У детей чуть сложнее. Родители часто покупают ботинок с запасом — и я их понимаю, семейный бюджет не резиновый. И приходится с учётом этого подгонять по ноге. Это сложно, но, в принципе, возможно.
— Сегодня любой горнолыжный ботинок поддаётся воздействию бутфитера или есть исключения?
— Не любой. Но рассматривать нужно даже не по брендам, а по моделям. Все экспертные ботинки выше 130, они не поддаются формовке в классическом понимании. Это в любом случае точечная подгонка. Ботинки от 130 и ниже — да, это 90% формующийся пластик. Но вот посадить ботинок полностью на ногу или сделать точечным — понятно из разговора с человеком. То есть приходит клиент и говорит: «Знаете, мне давит только в районе плюсны, а всё остальное хорошо». Ну и зачем я буду греть весь ботинок? Я не хочу воздействовать на пластик, потому что он уже сделан на заводе. Я лучше сделаю одну точку, но правильно.
— То есть, возвращаясь к вопросу о любительских ботинках, довести можно практически любой?
— Если ботинок изначально правильно подобран по размеру и по форме. Понятно, что бывают случаи, когда медвежьи ноги — при длине 26 ширина 110. Но пластик до такой степени не раздуешь, он просто лопнет. А потом, ты не сможешь сохранить целостность ботинка — если сильно раздувать ширину, то верхняя часть стенки просто упадёт вниз и прижмёт подъём.
— Что в таких случаях делать? Бросать спорт?
— Нет, искать приемлемые варианты у разных брендов и среди разных моделей. Вплоть до того, что просто идёт замена внутренника на более тонкий — и не надо сильно воздействовать на пластик. Варианты есть, всегда можно что-то придумать. Я думаю, что отчаиваться не надо, нужно просто запастись терпением, больше мерить разных вариантов и остановиться на том, что более-менее удобно. Остальное будет доделывать бутфитер.
— Чем бутфитер занимается летом?
— Я, например, занимаюсь изготовлением стелек для беговой обуви, в роликовые и ледовые коньки.
— К вопросу о стельках: те стельки, которые мы делаем в горнолыжные ботинки, их можно использовать где-либо ещё?
— Их можно перекладывать, если размеры подходят. Но если их делали для горнолыжного ботинка, то надо понимать, что в передней части изгиба нет. Значит рассматривать нужно такую специфическую обувь, как ледовые коньки, роликовые коньки. С велотуфлями сложнее, потому что горнолыжные стельки чуть-чуть скрадывают объём. Под велотуфли есть специальный материал, он более тонкий.
— Меняются ли ноги человека со временем?
— Меняются с возрастом, да. И достаточно сильно — у кого-то высыхают, у кого-то становятся шире. У женщин есть склонность к увеличению икры. Я бы рекомендовал рассматривать ботинки на 5 лет. А после этого времени просто их менять, и по гигиене тоже. У женщин бывает сложнее ещё с рождением ребёнка — ноги меняются очень сильно. Если через год она собирается забеременеть и родить, то не имеет смысла покупать ботинки. У мужчин, если нет травм, изменения заметны в меньшей степени. Но проблемы с венами никто не отменял — они возникают на раз. Опять же, травмы. Ноги сильно меняются.
— Ты затронул проблему женских ног. Самая популярная — это растущая косточка на стопе. Насколько сложно адаптировать к этому ботинок?
— Да, передняя часть с деформацией большого пальца — образуется нарост. Но это дань моде: мы носим зауженную обувь, палец деформируется, косточка начинает расти. Но проблем нет, я помогаю людям.
— То есть все популярные проблемы решаются?
— Решаются. Ну, не на раз. Но, опять же, всегда индивидуальный подход: у кого-то это идёт вверх, у кого-то вбок. Это можно определить при общении. Но человек, который давно с этим работает, он уже знает, какую оснастку использовать именно под эту косточку.
— Любой бутфитинг рассматривается комплексно: скорлупа, внутренник и стелька. Когда к тебе приходит клиент, с чего ты начинаешь?
— Первый апгрейд, который я рекомендовал бы всем — делать индивидуальные стельки. Ногу надо поставить в ботинок правильно. Стелька очень хорошо собирает ногу — как по длине, так и по ширине. Про ось я уже даже не говорю — это изначально работа стельки. Дело в том, что боковые кости в середине стопы чаще всего — не надо воздействовать на пластик, мы просто делаем правильную стельку и всё, мы про них забываем.
— То есть в некоторых случаях бутфитинг ограничивается стелькой?
— Да, если сложностей нет и человек знает свою колодку и подобрал ботинок. Да, есть внутренняя средняя часть, выход косточки. Как только мы делаем индивидуальную стельку, нас эта косточка уже никак не беспокоит. И мы даже пластик не трогаем.
— Как подойти к выбору обуви?
— Часто начинающие кататься люди ошибочно думают, что если ботинок будет больше, то будет удобнее. Наоборот. Из маленького объёма всегда можно сделать больше. А вот из большого сделать маленький практически невозможно. Либо мы делаем колхоз — подставляем материал здесь, здесь и здесь. Но в итоге ни к чему хорошему это не приводит. Вариант другой: если мы уже взяли ботинок на размер больше, то у бутфитеров есть секреты, как это компенсировать без сильного вмешательства. Всё зависит от кошелька.
— Sidas Project?
— Вариант. Sidas делает заливные внутренники — великолепная вещь, которая адаптирует на полразмера и даже на размер. Он просто компенсирует все пустоты. Если ботинок на пол размера больше, мы можем взять стельку модели promesh — самую высокую, она уберет чётко полразмера по высоте и, соответственно, по объёму. То есть, в принципе, всё решаемо. Но изначальный подбор должен быть очень грамотный. Если ботинок на два размера больше — ничего хорошего от этого не будет.
— Давай подведём итоги. Выбирать горнолыжные ботинки нужно вместе с грамотным специалистом, не спешить и думать головой. А сделать обувь комфортной можно для большинства нестандартных и даже «проблемных» ног. Тем не менее, при серьёзных проблемах с ногами бутфитинг не заменяет визита к врачу. Спасибо за беседу.
— Узнать подробнее о работе лаборатории бутфитинга и записаться к Александру Артёмову можно в разделе Сервис-центр.
Мне нравится
