Роупджампинг (от англ. rope jumping — прыжки с верёвкой) — это прыжки с высоты на системе альпинистских верёвок. Эта экстремальная активность появилась в 1990-х годах благодаря знаменитому американскому скалолазу Дэну Осману, и изначально была средством борьбы со страхом срыва.
С тех пор «роуп» стал более массовым, безопасным и сложным. Во множестве стран появились rj-команды, которые освоили не одну сотню прыжковых объектов — экзитов. Места для прыжков находят везде: в городе это здания, мосты, вышки, трубы, на природе — скалы и пещеры.
Не путать роупджампинг с банджи-джампингом (bungee). В банджи прыжки совершаются с «резинкой» и их вариативность сильно ограничена иной физикой процесса.
Прыжки со скал — самые интересные в плане сложности и организации прыжковой системы (навески). Здесь не обойтись без навыков альпинизма и скалолазания, а также умения управлять своим телом в свободном падении, особенно при прыжках с высоты больше 50 метров.
Высшее проявление роупа — так называемые «первопрыги». Это аналог первопроходов у альпинистов — прыжки с точки, до этого никем «не опрыганной». Одной из таких точек были скалы каньона Шахин-Кая в Турции.
По-турецки Şahin — ястреб, kaya — скала. «Ястребиная скала». Находится она в каньоне реки Кызылырмак. Река перегорожена плотиной и в этом месте является частью большого водохранилища Алтын-кая (Золотая скала).
Входным билетом в мир турецкого роупа стала «Школа Роупджампинга» Сергея Сумберга (Нефёдова). Сергей — известная личность в альпинистских и роуперских кругах. Его школа — единственный в мире проект системного обучения технической стороне роупджампинга. В ней он делится опытом и опрыгивает с единомышленниками новые объекты.
Целью нашей уже 17-й по счёту школы стала 300-метровая отвесная стена. Успех мероприятия означал бы попадание этого объекта в топ-10 самых высоких роуп-экзитов. Поездка была рассчитана исключительно на матёрых роупджамперов — формат планировался совсем не школьный, плюс из-за сложности рельефа требовались навыки альпинизма и скалолазания. Не воспользоваться таким уникальным шансом было невозможно.
Я в роупджампинге с 2012 года. Сначала в качестве инструктора и организатора, а потом и капитана собственной роуп-команды. Довелось попрыгать со множества объектов: от 25-метровых триангуляционных вышек Подмосковья до рекордного 486-метрового моста в Китае.
Наши прыжки входили в программу международного спортивного фестиваля Falcon Fest, который в августе прошёл в Турции, в окрестностях каньона Шахин-Кая. Первый такой фестиваль состоялся в прошлом году и включал дисциплины: BASE-джампинг, параплан, мотопараплан, скалолазание, слэк- и хайлайн, многочисленные вело и водные виды спорта (сап-сёрфинг, каноэ).
Наше путешествие началось с перелёта Москва — Стамбул — Самсун (город на севере Турции, Черноморское побережье). Удивительный факт для реалий отечественного роупджампинга — все билеты оплачивала администрация города Самсун и организаторы фестиваля Falcon Fest. И, как оказалось, это было только начало…
В аэропорту Самсуна нас ожидал водитель с фирменной табличкой фестиваля. Символику Falcon Fest мы потом наблюдали везде: баннеры на главном проспекте города, газетные афиши… Район активно развивается в областях туризма и спорта. В 2017 году, например, Самсун принимал летние Сурдлимпийские игры. Нас же, уставших после перелётов, он принимал фруктами, тёплым морем и настоящим турецким гостеприимством.
Статья по теме
Всю команду пригласили в мэрию. В глазах турков мы были не непонятно кем, а российскими спортсменами. Перед нами стояла задача устроить показательные прыжки с верёвкой и доказать, нужен ли вообще фестивалю такой экстрим.
Для реализации всех замыслов нам выдали полный карт-бланш: микроавтобус с водителем, личный пикап для оперативных забросок, квадрокоптер с пилотами для проброса репшнура через каньон, многочисленные инструменты и расходники. Плюс трёхразовое питание, проживание в гостинице, кемпинге и прочие радости жизни. Привычный формат проживания под экзитом «дикарями» отменялся. Оказывается, есть в мире места, где наша деятельность не пресекается и не порицается, а представляет интерес и важность. Тут не боятся ответственности за риск и готовы вкладывать в экстрим немалые деньги.
На второй день мы перебазировались в гостиницу ближайшего к каньону крупного населённого пункта Везиркопрю (Vezirköprü). Кормили нас изысками национальной кухни (чорба, искандер-кебаб, сютлач) — утром в кафе, вечером в ресторане с 400-летней историей, плюс выдавали перекусы на объект. Минусами такого отдыха были не самые быстрые сборы, зато удавалось восстанавливать силы, что в рамках 2-недельной напряжённой работы на отвесной скале под палящим турецким солнцем было как нельзя кстати.
Добираться до объекта оказалось непросто. Авто — паром — авто — трактор — пешка, и так минимум два раза в день. Это не считая заброски отдельной группы на противоположную сторону каньона и выброску на катере после прыжка.
От первого прыжка нас отделяла неделя навески. Нужно было вывесить над каньоном систему верёвок общей длиной более 2 км, которые будут амортизировать рывок при падении и уводить прыгуна от скалы во избежание столкновения на маятнике.
Сначала выбираем точку экзита. Место подбирается по многим параметрам: безопасность, максимальная высота отвеса, удобство работы и организации точек страховки. Несколько часов мы изучали массив, попутно «стреляя» лазерным дальномером, то вниз, то в дальний склон. Решили сместиться на 20 метров в сторону от облюбованного бейс-джамперами экзита, чтобы не сталкиваться с парашютистами.
Потом идёт работа по организации лагеря, зачистке троп подхода и организации страховочных перил для безопасной работы на склоне. Параллельно вторая группа пробивалась сквозь дебри противоположного склона в поисках точек для станций.
Новшеством для всей команды должен был стать проброс лески через ущелье при помощи квадрокоптера. Идея состояла в том, чтобы протянуть тончайшую леску с одной стороны на другую, чтобы затем вытянуть с её помощью репшнур среднего диаметра и за него уже основные верёвки. Подобные схемы не первый год практикуются, например, хайлайнерами для натяжения рекордно длинных строп. На этом наиболее сложная часть навески могла бы и закончиться. Но, увы, турецким пилотам не хватило опыта или мотивации. Пара минут потерянных на распутывание катушки с леской, порывы ветра и вот на три четверти пути аккумулятор дрона показал заряд 40% и пилоты, испугавшись некой прошлогодней истории с упавшим дроном, возвращают аппарат на старт. Запасного аккумулятора, как водится, не оказалось, равно как и желания побороться. «Это невозможно», — сказали они.
Пришлось работать «по старинке». Следующие два дня, пока группа «экзит» мастерила трап — деревянную платформу-вынос для прыжка — и била шлямбура под станции и точки страховки, группа «дальняя база» пробрасывала сотни метров репшнура сквозь скалы и деревья.
Работе с репшнуром ежедневно сопутствовала жара, недостаток питьевой воды независимо от запасаемых количеств, специально обученные колючие кусты, острая, вечно норовящая перетереть верёвку, порода, летящие сверху камни и прочие радости альпинизма.
Статья по теме
Зато вечер всегда припасал для нас что-нибудь особенное: катание по серпантину в кузове пикапа с видом на звёздное небо, заглохший посреди водохранилища паром, гастрономические изыски национальной кухни на ужин и даже фестивальные рок- и джаз-концерты.
Благодаря проброшенному через ущелье репшнуру мы вытянули двойные 500-метровые верёвки — «базы». Это часть амортизирующей рывок системы и место крепления остальных верёвок: тормозящих («стопоров») и прыжковых («поводка»). Стопора служат для спуска прыгуна вниз, а поводок, будучи динамическим, растягиваясь, гасит рывок при подхвате. Каждый элемент системы продублирован на случай отказа одного из звеньев. После того, как вся система собрана, её необходимо взвести — натянуть базы полиспастом.
На этом этапе всё практически готово к прыжку «дяди Вани» — это тестовый груз, обычно баул с камнями или бревно весом 80-100 кг. Полетел он со свистом, но недостаточно низко. Длину поводка решили выдать на все 200 м, после чего тест прошёл успешно. Теперь всё готово!
Высота от точки экзита до выполаживания — около 300 метров, а до уровня воды все 400. Масштаб впечатлял! Глубина падения зависела от ветра, направления прыжка, силы, с которой прыгун отталкивался, и его умения тречить — принимать специальное положение, увеличивающее горизонтальную скорость. При натяжении поводка прыгун переходил в плавный маятник, поэтому рывок практически не ощущался. Чем позже происходил переход в маятник, тем больше было свободного падения, к которому все и стремились. Первым «пошёл», как водится, самый лёгкий. Дальше по нарастающей. Даже для самых увесистых летунов оставался безопасный запас по высоте. Полёт длился 7-8 секунд.
В отлаженный процесс вмешивался ветер. Утром стоял штиль, но ещё до обеда начинались порывы с одной стороны, а спустя пару часов ветер менял направление и стремительно нарастал. Это влияло на безопасность и комфорт прыжка. В худшем случае прыгать приходилось в ветровое «окно» и с двумя ассистами.
Ассист (от англ. assist — поддержка) — это удержание запаса прыжковой верёвки и броска (выпуска) её вслед за прыгающим, причём так, чтобы она не попала в траекторию полёта прыгуна.
Ещё больше ветер мешал «перезарядке» всей прыжковой системы. Грузовой репшнур, которым обратно на экзит вытягивался конец прыжковой верёвки, вечно норовил зацепиться за какой-нибудь куст или скальный выступ. На устранение зацепов тратилось немало времени и нервов. Если же всё шло штатно, то с момента прыжка до полной готовности к следующему проходило около получаса.
Внизу прыгуна ожидал принимающий — его задача была координировать по рации спуск прыгуна и помочь ему отщёлкнуться от верёвки.
Свою лепту вносили и бейсеры. Несмотря на разные экзиты, траектория их вингсьют-полётов зачастую пересекалась с нашей. Поэтому во избежание конфликтов приходилось приостанавливать прыжки и давать коллегам по цеху получить свою дозу удовольствия. В итоге удавалось совершать не более 3-4 прыжков в день.
Большинство из нас прыгали по классике — работали на чёткость отделения и ровный полёт. Кто-то выделялся: Дима крутил акробатику, Серёга тречил в трексьюте, Олегу же выпала честь и ответственность прыгать под стук барабанов на глазах у сотен зрителей и мэра Самсуна.
Мой полёт открывал третий прыжковый день. Практически штиль, тёплая погода, бодрый настрой. Страха не было, так как за дни навески на скале и работе на выпуске организм уже привык к высоте и антуражу.
«Всё готово? Базы, тормоза, съёмка, Лёха? Ждём окно… Погнали! Ready, set, go!» Толчок, нарастающий шум в ушах, падающий горизонт. Через 2-3 секунды «ложишься на поток» — сопротивление воздуха нарастает и управлять полётом становится в разы проще. Затем ощущение, как тебя относит от скалы, земля удаляется, и вот ты висишь в сотне метров над водой и передаёшь в рацию, что всё хорошо и благодаришь ребят за прыжок.
Сам по себе прыжок не стал для меня откровением. Скорее, долгожданной «галочкой». Это тот самый случай, когда участие важнее результата. Многогранный опыт, новые друзья, новая страна и культура — всё это стало интереснее тех секунд, ради которых это всё затевалось.
После спуска ко мне перешла роль принимающего. А это значит, что 90% времени проходит в разглядывании пролетающих бейсеров, парамоторов и, конечно же, купании. Своего рода день отдыха.
Два крайних дня мы стояли лагерем у экзита и прыгали в своё удовольствие. Погода благоволила только одно утро — потом начался ливень. Правда, это не помешало нам провести два замечательных вечера за турецким самоваром, шашлыком и встречей рассвета выше облаков. Две недели пролетели в одно мгновение.
Роуп-сборы всегда очень ленивые и монотонные. Верёвки необходимо затянуть, просушить, перебухтовать, забаулить, допереть до транспорта и перебрать в лагере. Вместе со сбором железа и личного снаряжения это занятие на весь день.
Из лагеря вернулись в гостиницу Самсуна, с которой всё и началось. Круг замкнулся! Оставалось подвести итоги, поделиться впечатлениями и поздравить друг друга с успешным окончанием школы и фестиваля.
Объект получился довольно сложным. Несмотря на все блага цивилизации, замороченная логистика и рельеф дальнего склона делают навеску отнюдь не быстрой. Конечно, зная все нюансы, повторить её будет в разы проще. А при возможности проноса лески квадрокоптером, устранении зависимости от ветра и общей оптимизации системы массовые и коммерческие прыжки вполне реальны. К тому же каньон полон потенциальных экзитов меньшей высоты, которые при должном удобстве могут оказаться ничуть не менее интересными.
Коммерческими или открытыми прыжками называются роуп-мероприятия, в которых за определённую плату может участвовать любой желающий, удовлетворяющий необходимым требованиям.
Мои же личные впечатления превзошли все ожидания! Это бесценный опыт командной работы и крупномасштабной скальной навески — не на каждых альпсборах столько дюльферов и жумаринга. Знакомство с разносторонними людьми позволило обменяться знаниями, освоить пару новых фишек и оставить задел под будущие проекты. А потрясающе красивая природа Турции вместе с атмосферой провинциальной глубинки навсегда отпечатались в памяти. Немаловажное впечатление оставил и сам фестиваль Falcon Fest, и поддержка его организаторов. Впервые за весь свой прыжковый опыт я ощутил, что мы прыгаем не вопреки, а благодаря.
Хотелось бы вернуться? Вряд ли. Несмотря на некоторые пунктики, типа скалолазания и хайлайна, на которые банально не хватило времени, ощущение первооткрывателя для меня первично.
Мне нравится
