29-го ноября состоится всероссийская премьера фильма о безопасности в горах «День Фрирайдера»! Это совместный проект студий Action Brothers и True Story Media, замысел которого — показать, что бывает, если подходить к катанию на горных лыжах или сноуборде вне трасс, как к очередному развлечению, не задумываясь о том, что в горах существуют свои правила.
Новый фильм — не очередное ski-movie, это повод задуматься и возможность сохранить себе здоровье и жизнь. Мы поговорили с создателем фильма Николаем Пиотровским об идее, съёмочном процессе и перспективах. Интервью сделано в видео формате, в ролик также добавлен тизер фильма и кадры со съёмок.
«День фрирайдера»
— У тебя вышел новый фильм — «День фрирайдера». Это уже шестая работа команды Action Brothers. Расскажи, что стало толчком для такого сюжета?
— В первую очередь, мы наконец сделали фильм с сюжетом. Предыдущие работы были просто о катании, красоте гор, экстриме. Раньше цель была рассказать о красоте природы и чуть-чуть о фрирайде. Потом стало понятно, что людям это становится скучно. Я долгое время был в поиске новой идеи, о чём бы снять фильм. Идея пришла сама, когда я попал в крупную лавину и сильно испугался за свою жизнь. Тогда и понял, что надо бы донести до людей, что в горах много опасностей.
— То есть раньше ты об этом не задумывался? Катался, прыгал и всё было хорошо?
— Нет, ну конечно, какие-то аспекты безопасности соблюдали — поэтому я ещё здесь. Но в фильмах этот вопрос не затрагивали. Всегда было только о позитивной стороне. А вот о том, что в горах реально опасно, в фильмах мы не говорили, да и примеров таких не много.
— Твой фильм основан на реальных событиях или просто на базовых ошибках, о которых говорят на всевозможных курсах?
— Это реальные случаи, которые, к сожалению, были с летальным исходом. И они часто повторяются. Поэтому для фильма мы выбрали пять реконструкций, которые, с одной стороны, простые до нелепого, а с другой стороны, люди всё равно это делают. Например, выходят на край карниза фотографироваться.
Мы решили показать — хотя бы вот этого не делайте. Вообще, идея фильма не в том, чтобы рассказать инструкцию: надеть бипер, искать надо вот так. Это повод задуматься о том, что надо бы получить какие-то знания о безопасности в горах и применять их на практике. А не так: «А, да, слышал, лавиноопасно, ну и ладно, всё равно поеду кататься».
— Кто собирал эти истории: ты и твои друзья — или вы обращались в МЧС?
— Я и мои друзья. В некоторых случаях, описанных в фильме, я был или свидетелем, или участвовал в поиске. А некоторые просто происходили в тех горах, где я находился, о них невозможно было не услышать.
— Чтобы реконструировать события, тебе нужно было пройти этот же путь. И нужны были добровольцы. Как ты их искал? И каково это, снова переживать ситуацию, страх, который стал толчком к фильму?
— Поиски были недолгими. Мы постоянно работаем и снимаем с Женей Егоровым — он тоже очень крутой фрирайдер и снимается у нас с первого фильма «Ажиотаж». Мы с ним одна команда. Я ему предложил: вот есть такая задумка, будешь героем? Женя, конечно, не сразу согласился. Нужно было взвесить за и против. Хоть мы и продумываем каждую сцену и варианты развития событий, это опасно — нужно где-то прыгнуть, где-то проехать по крутому склону, всё равно есть риск схода лавин. Но мы снимали не одним кадром — упал и понесло лавиной, нет. Всё снимали сценами и сводили риск к минимуму.
Тем не менее… Был, например, момент, когда мы поняли, что у нас не хватает кадров с лавинами. Нам лавинщики подсказали места, где можно срезать небольшую доску, — лавина сойдёт, но остановится через 50–100 метров. Угрозы для здоровья это не несёт, тем не менее момент такой… Тонкий и напряжённый. Так вот я Женю сначала спросил, а потом подумал, чего это я его буду просить рисковать. И решил, что раз идея моя, то сам и поеду подрезать лавину. Реально, это страшно. Когда ты направленно хочешь что-то спустить, чувства немного другие, чем когда просто катаешься.
Ник Пиотровский во время съёмок фильма «День фрирайдера»
— Где проходили съёмки?
— В Красной Поляне, в основном на территории курорта «Роза Хутор». Но временами приходилось вылезать чуть подальше, просто чтобы снять дикие склоны.
— И как управление курорта реагировало на то, что вы решили спустить лавину с благословения лавинщиков? Это нужно было как-то официально оформлять? Были ли трудности?
— Да, трудности были. Если мы хотели это сделать в районе курорта, то надо было согласовать со всеми службами. А службы это не согласовывали, потому что не хотели брать ответственность. Это притом, что большие лавины были у нас сняты до этого и вне зоны курорта, — и это было сделано случайно. К ним мы доснимали постановочные кадры.
Допустим, я говорил, что мы хотим срезать кусочек на 10 метров, совсем маленький, — и всё равно такую съёмку не согласовывали. Приходилось иногда уходить из зоны курорта. Когда мы снимали кадры с подрезанием лавины, она в тот день не сошла — был свежий снег, но он хорошо схватился. Это такая вещь: даже если захочешь, не спустишь, но никогда не знаешь, где она сорвётся.
— Часто при съёмках ski-movie бывает проблема с погодой. Сколько времени ушло на создание фильма от задумки до его завершения?
— Всем известно, что с погодой в горах очень сложно. Особенно когда ты снимаешь фильм: один дубль сняли при солнечной погоде, а другой на том же месте снять уже не можешь, потому что туман. В итоге снимали мы только в солнечные дни. В Красной Поляне за месяц может быть 1–2 солнечных дня. Короче, снимали два сезона — в основном из-за погоды. Бывает, что солнце есть, а снег в некондиции.
Ну и согласования. Когда мы снимали реконструкцию падения с карниза, тоже было непонятно — согласуют или нет. То есть вся группа готова, а финальное согласование несколько дней ждали.
— Сколько человек в команде должно работать, чтобы одновременно кто-то снимал, кто-то ехал на камеру, а кто-то страховал? И, кстати, как вообще страхуется лыжник в таких опасных съёмках?
— Когда были сложные сцены — тот же карниз, у нас на подстраховке были спасатели-лавинщики. Когда выставляли кадр и приходилось выходить на карниз, естественно, человек был в обвязке — страховали как в альпинизме.
Если говорить про лавины, то всегда были наблюдающие, лавинщики, которые говорили, где можем, а где не можем съехать. Когда более простые съёмки, то на склон обычно ходили вдвоём — это, конечно, неправильно, когда во фрирайде сразу двое едут по склону. Но за нами в любом случае наблюдал кто-либо из наших опытных друзей. Так что все правила мы соблюдали. Было бы просто глупо, если бы мы на съёмках такого фильма сами нарушали все правила.
Склоны в Красной Поляне © Евгений Егоров
— Лавинщики охотно шли на сотрудничество или надо было уговаривать и прикармливать?
— У лавинщиков всегда есть своя работа, поэтому иногда было тяжело выдернуть человека. Только когда у него выпадал свободный час. Пару раз было, когда нам ребята помогали в выходные.
— Как они в целом воспринимали вашу работу: очередные разгильдяи, которые сейчас полезут куда не надо, или в благодарность?
— Я думаю, что они благодарны. Они же в первую очередь продвигают идею безопасного катания в горах. Мы в фильме придаём это более широкой огласке. В общении все поддерживают идею. Тем более что все лавинщики — старые знакомые.
— А ты сам где-то проходил обучение лавинной безопасности?
— Я ходил несколько раз на теоретические лавинные курсы и с гидами много раз был на практике. Когда я ещё подрабатывал инструктором по горным лыжам (это было со школы), прочёл несколько книг на тему, моей любимой была «Охотники за лавинами».
Потом, с 2007-го, когда я стал прорайдером, все мои зимы проходят в горах, а мои лучшие друзья по профессии — спасатели, лавинщики, гиды и прорайдеры, поэтому основные знания я получаю на практике, спрашивая, слушая и наблюдая за друзьями. Хотя за первые несколько лет в больших горах я многое испытал на своей шкуре, тогда спустил много крупных лавин.
Какое-то время я не видел в лавинах смертельной опасности, но со временем, личным опытом и ЧП, происходившими с друзьями, мой взгляд полностью поменялся, сейчас я стал бояться лавин и могу спокойно отказаться от спуска, если он лавиноопасный.
— А как ты сам думаешь, фильм больше адресован начинающим фрирайдерам, которые делают первые шаги вне трасс, или тем, кто уже давно катает фрирайд, но не задумывается о безопасности?
— Я думаю, он адресован вообще всем, кто катается в горах. Потому что даже если человек катается по трассе, то бывают случаи, когда лавина выкатывается на неё и всех засыпает. У людей нет бипера, потому что вроде как зачем он нужен, если я по трассе катаюсь (?). А на самом деле он реально мог бы спасти жизнь.
— Как ты относишься к лавинным рюкзакам?
— Вещь хорошая. Сам использую, когда катаем хелиски или скитур и уходим далеко от трасс. Или же, когда выпадает много свежего снега, я катаюсь с эйрбэгом.
Ник Пиотровский © Оксана Плюшко
— Приходилось дёргать?
— Почти. Однажды попал в лавину, собирался уже дёрнуть, но она остановилась там, где я был, — мне повезло. Так я всегда наготове — это такое успокоение. Но это так себе утешение, лучше стараться не попадать в лавины.
— После того как ты снял и смонтировал этот фильм, есть ощущение, что нужно было раскрыть что-то ещё? Не задумал ли ты новую серию?
— Этот фильм направлен на то, чтобы люди задумались о вопросах безопасности в горах. Про это целые книги написаны. Я думаю, что в этом жанре фильм у нас будет один. Если мы будем делать другие реконструкции, это же повтор. Мне кажется, уже не нужно.
Мы уже договорились, что в начале этой зимы будем на «Розе Хутор» снимать серию роликов про «10 правил горнолыжника» — такие больше практические советы, мы прямо покажем, что делать. Я думаю, что можно и лекции записать, — есть у лавинщиков такое желание. И сделать серию роликов how to, рассказывать, что делать.
— То есть этот фильм самодостаточный и продолжения у него не будет?
— Да.
— Последнее время складывается впечатление, что ажиотаж на скиборд-муви уже поутих. Как думаешь, с чем это связано? И как ты планируешь продвигать новый фильм, чтобы его увидело больше людей?
— Я думаю, что это естественный процесс: раньше лыжные фильмы были только от пяти студий и выходили раз в год. Это было событие, его ждали, залы были битком, если фильмы доезжали до России. И в целом лыжных роликов было немного.
Сейчас уже каждый второй снимает свои видео: кто просто катание, кто какие-то ролики, некоторые даже делают это хорошо. Такой поток медиаконтента, что удивить людей уже сложно, а потеряться в нём легко. Но у нас в фильме есть сюжет, документальные кадры, реконструкции, он полезный. Опять же, новая тема для фильмов. Думаю, что просмотры соберём. Судя по первому трейлеру, интерес большой.
— В твоих фильмах всегда есть текст — закадровый или интервью. Кто писал текст для нового фильма: это твои мысли или очевидцев историй, о которых ты рассказываешь?
— У нас есть закадровый текст — его пишу я и режиссёр монтажа. И есть интервью экспертов по лавинной безопасности, спасателей, гидов и просто прорайдеров с большим опытом. Но в основном мы собрали воспоминания и истории о чрезвычайных происшествиях, которые идут в тему наших реконструкций.
Есть истории прямо реально захватывающие, в подробностях, как всё это происходило. Сейчас режиссёр монтажа колдует, чтобы это не было затянуто на два часа, — возьмём выжимку. Но некоторые истории страшные, и один из вопросов героям: «Не собираетесь ли вы закончить экстремальное катание?» Но все, естественно, говорят: «Нет, как катались, так и будем кататься». Но выводы для себя делают после каждого случая, уже не повторяя ошибок.
Фрирайд в Красной Поляне, рабочие кадры © Оксаны Плюшко
— Они охотно шли на контакт или для них это было испытанием?
— Зависело от истории. Но в основном все рассказывают открыто и спокойно.
— Иногда в таких ситуациях люди чувствуют свою вину за то, что случилось с их товарищами, и не хотят вспоминать или раскрывать это.
— Да, был такой момент. Чувствовалась напряжённость, и интервьюируемый волновался за то, чтобы история была правильно донесена и подана. Когда такое происходит, мы всё согласовываем, как это будет выглядеть. Есть же истории про друзей, которых не стало, они очень драматичные и цепляющие. В общем, иногда есть тонкие вопросы, которые не стоит поднимать.
— Что в целом было самым сложным в съёмках? Техническая часть, психологическая составляющая или все эти согласования?
— Для меня самым сложным была режиссура. Опыта постановочных кадров в таком объёме у меня не было. Два года снимали, надо же, чтобы одна линия шла и не терялась. Понятное дело, что-то на бумаге записано, но далеко не всё. Есть задумки, которые остаются в голове, — сложно было сделать всё в одном стиле.
А так, съёмки в горах — это моя работа, я снимаю уже больше 11 лет. Это уже, можно сказать, самое простое. Всегда знаешь, какие локации, какие ракурсы, откуда снимать.
Согласование — это не сложно, просто иногда бывает обидно, что теряешь время. Бывает так: вот она, наконец, погода, все готовы сниматься и нет согласования. Такие моменты были, но ничего не поделать, снимали что-то другое.
Но самое сложное, да, провести сюжет и донести ту идею, которую изначально задумали. Потому что одно дело знать, что ты хочешь показать, другое дело — это показать.
— Ты доволен результатом? Получилось у тебя всё это склеить или уже есть мысли, что надо было вот тут по-другому?
— Всегда есть мысли, что можно сделать получше, вот это бы доснять. Но тогда можно снимать бесконечно. В целом получается, как задумал. Надеюсь, зритель оценит.
— Снимать два года — это трудозатратно, и надо на что-то жить. Одно дело, когда ты делаешь любительские фильмы, — снял свои покатушки, друзей, чуть-чуть смонтировал. А тут у тебя уровень уже выше. Насколько можно назвать такие проекты коммерческими? Они окупаются?
— Это, конечно, больше альтруизм и идея. Потому что в лучшем случае окупаются затраты, но не моя работа. Хорошо, если я смогу заплатить оператору, режиссёру монтажа, звукарю, актёру. Пребывание в горах — тоже затраты.
— Кто-то поддерживает?
— Да, у фильма есть несколько спонсоров. В первую очередь «Спорт-Марафон», генеральный партнёр, который оказал хорошую поддержку. Курорт «Роза Хутор» поддержал, потому что они видят в этом пользу. Ещё есть финансовый партнёр — компания VIVAX, которая разрабатывает регенерирующие мази. Red Fox и Fischer поддержали снаряжением, Panasonic — камерами. Помощь есть, но это не те средства, с которыми можно разгуляться и снять так, как снимает Discovery.
— То есть поддержки от государства ждать не будем?
— Государство лишь бы не мешало, как с получением прокатного удостоверения, например. Мы ещё в начале съёмок запустили краудфандинг-проект, люди откликнулись и поддержали. Так мы собрали где-то треть бюджета фильма. Потому что идея фильма хорошая, и, если он поможет кому-нибудь уберечься от травм или спасёт жизнь, — это будет очень круто.
— Уже есть идея для сценария следующего фильма? Или нужен перерыв на отдых?
— Сейчас мы покажем этот фильм в кинотеатрах, закончим историю. На следующий фильм идеи всплывают, что-то записываю, есть даже пара синопсисов художественных фильмов. Идеи всегда есть, но что мы будем снимать в следующем сезоне, я пока не решил.
— Расскажи, где можно будет посмотреть фильм «День фрирайдера»?
— Всероссийская премьера состоится 29 ноября в сразу в нескольких кинотеатрах страны. После этого мы покажем фильм на нескольких телеканалах, их будет около пяти — «Точка отрыва», «Русский экстрим», «Телепутешествия», возможно, «Матч». Все анонсы можно будет увидеть у нас в группах. После этого, под Новый год, фильм будет крутиться на горнолыжных курортах. И в середине зимы мы выложим его в сеть в открытый доступ — идея важная и нужная, и моя цель в том, чтобы как можно больше людей этот фильм посмотрели.
— Звучит многообещающе… Удачи тебе, спасибо.
Мне нравится
